Ты станешь моей
Шрифт:
– Все-то ты замечаешь, – фыркнула я в ответ. – Просто у него сильный голос, вот я и…
– Да-да. Дело только в голосе. А вообще… Я тебе не говорила, но Колян – его друг – у меня спрашивал про тебя.
– Михайловский? – удивилась я. – Зачем? Он же с Нинкой мутит, и давно.
– Так он не для себя…
Очевидный намек я просекла не сразу. А когда поняла, только закатила глаза. Так за болтовней ни о чем и прошел вечер. В итоге я даже смогла немного расслабиться и отвлечься от мыслей про нахала из ресторана. Наивная дурочка.
Чем ближе был момент выхода на сцену, тем сильнее я нервничала. Вроде была уверена в себе, знала, что смогу, справлюсь, а все равно… И это учитывая, что в самом кабаре к замене одной девушки на другую отнеслись весьма равнодушно. Единственный вопрос к Васе был: “Уверена в ней?” И все.
Впрочем, оно и было понятно – каждый, кто выступал здесь, дорожил своим местом, поэтому абы кого вместо себя присылать бы не стал.
Я специально пришла заранее – посмотреть на сцену, побыть в зале, настроиться на нужный лад. Дома я не раз отрепетировала ту пару песен, что мне предстояло спеть. Василиса даже предложила мне все-таки выпить кофе с коньяком – настолько сильно я разнервничалась.
Наверное, это было нехорошо, но в глубине души я надеялась, что если все выйдет отлично, то меня заметят и, возможно, предложат постоянное место. Пусть раз в неделю. Главное – я могла бы выходить на сцену и петь. Потихоньку строить карьеру.
Это был мой шанс!
Незадолго до моей очереди меня отвели в гримерку, которая, скорее, была похожа на подсобку. Гораздо позже должны были выступать куда более именитые звезды, и у них-то, конечно, были именно гримерки. Но я не жаловалась – была рада и такому раскладу.
Платье, которое я надела на выступление, давно лежало у меня в закромах. Когда-то давно повезло урвать на какой-то сумасшедшей распродаже по смешной цене. Я ни разу его так и не надела – все берегла для особого случая. Который сегодня и наступил.
Когда за мной пришел молодой человек и сказал, что пора, руки задрожали, но в то же время я испытала невероятное предвкушение.
Стоило музыке зазвучать, как волнение, сковавшее меня, отпустило – я, наконец, почувствовала себя в своей стихии. И запела…
Это был романс. О потерянной любви, для которой уже было слишком поздно. И хотя я еще ни разу не влюблялась настолько, чтобы оказаться на месте героини песни, все равно будто пропускала все слова через себя.
Настолько, что на зрителей я посмотрела, только когда спела последнюю строчку. Зал взорвался аплодисментами, а я улыбалась в ответ, дышала и радовалась. Пока не наткнулась на темный взгляд… Воронцова.
Черт! Черт! Черт!!!
Я даже вздохнуть не сразу смогла – настолько подавлял этот мужчина. Который смотрел на меня в упор. Не отрывая взгляда. Прямо в глаза.
И казалось, что никого, кроме нас двоих, здесь не было…
Очнулась, только когда заиграл второй трек, и я едва
Я, конечно, старалась держать лицо – нас учили тому, что никто и никто не должен был сбивать во время выступления. Даже специальные занятия этому посвящали. Но как же сложно было выдержать и не сбежать со сцены. Внутри все сжималось каждый раз, стоило мазнуть взглядом в ту самую сторону…
Когда прозвучали последние аккорды, я вымученно улыбнулась и, поклонившись, на ватных ногах направилась переодеваться.
Спрятавшись от тяжелого давящего взгляда, я, наконец, смогла выдохнуть. Прислонилась спиной к двери, как только юркнула в каморку, где оставила вещи. И такая усталость накатила. Оказывается, эти несколько минут я находилась в таком напряжении, что сейчас почти обессилела.
С трудом собравшись с силами, пошла переодеваться. Мне нужно было всего несколько минут. Но и их у меня не оказалось. Потому что дверь открылась, а на пороге возник мужчина, от которого я неоднократно сбегала…
Я затравленно смотрела на него, сжимая в руках футболку. И радовалась, что не успела начать переодеваться. Между тем Воронцов медленно закрыл за собой дверь, так еще и на замок запер ту.
И вот тут мне стало страшно настолько, что я поняла – все самое страшное впереди.
– Вы… – сорвалось у меня с губ.
– Я, – вальяжно кивнул мужчина, делая шаг вперед. – Теперь бежать некуда, Янина.
Нервно сглотнула и оглянулась по сторонам в поисках хоть каких-то подручных средств. Но, увы, пустые коробки вряд ли могли служить хоть какой-то защитой. Разве что…
Быстро схватила ножницы, валявшиеся на полу, и выставила перед собой. В ответ Воронцов только усмехнулся.
– И каков план дальше? Будешь тыкать в меня вот этим?
Его насмешка только сильнее разозлила меня. Я отчетливо поняла, что либо я смогу защитить себя, либо случится то, что разрушит меня… И от этого меня накрыла настоящая истерика. Уже не первый раз за последние пару дней меня пытались склонить к интиму. В том, что мужик пришел именно за этим, я даже не сомневалась. Поэтому решила пойти ва-банк – не придумав ничего умнее, приставила ножницы острым краем к своей шее.
– Да я лучше покалечу себя, чем позволю поиметь, – крикнула, уже плохо контролируя эмоции. Ухмылка пропала с лица моего преследователя. Он нахмурился и сделал небольшой шаг назад, подняв руки вверх.
– Уверена, что справишься?
– Даже не сомневайтесь!
– Хорошо, – покладисто согласился он. – Но я здесь не за этим.
– Серьезно? – с горечью произнесла я. – А зачем же? В прошлый раз я отлично поняла ваше предложение.
– Я пришел поговорить. Опусти ножницы, девочка. И мы просто поговорим.