Ты студент, Гарри

Вишневский Сергей Викторович

В общем, когда я проснулся, то быстро закидал в столовой какую-то кашу с мясом в желудок, умчался экспериментировать с новой печатью. Сложной она не была, но была пара узких моментов.

Первый — сто семнадцать элементов.

Да, в печати «Воинства мертвого» было достаточно сложно разобраться. Плюс к тому же, я использовал выход через ритуалистику, а это означало, что все сто семнадцать элементов надо было разместить в точности и соответствии с печатью. Кто не понял — узлы в мертвеце и элементы в ритуале — разные вещи.

То есть вы понимаете, что

корпеть над печатью нужно было довольно таки долго.

Но, как говорится, при наличии помощи от знающих людей всё оказалось не так страшно. Тут тебе и линейка трехметровая, и даже циркуль с меня ростом для точных окружностей.

Откуда такой циркуль?

Федоров, тот штабник, которого ко мне приставили, взял пару брусков, соединил болтом и заточил кончики. Дополнительно, для фиксации, прикрутил между брусками штуку, напоминающую автомобильный амортизатор. Я сначала отнёсся скептически и хотел по-старинке, с колышком и веревочкой нужной длины, но для этого нужен второй человек, если окружность больше размаха рук. Попробовал «циркуль» — отличная штука.

Закончил я ближе к вечеру.

Тридцать восемь мертвецов были готовы, выполняли команды и были готовы исполнить миссию.

Да, творческого подхода у них не было от слова совсем. Найти, поймать, скрутить, разорвать — это запросто. А вот действовать по обстоятельствам, проявить инициативу или пойти на хитрость — это уже не про них.

В общем и целом, я был доволен. Книга приняла зачёт, и я с удовольствием обнаружил, что она открыла для меня большую главу по основам проклятий. Никаких практик, но сам факт, что мне открыли основы основ с элементарными понятиями говорит о многом.

Я близок к своей цели!

Но тут был нюанс...

Либо об этом забыла упомянуть книга, либо я как-то не так воздействовал во время ритуала... А может, всё дело в моём довольном подвывании и чёткости наложениия... Я до конца так и не выяснил.

В общем, если вы некромант и собираетесь активировать ритуал массового поднятия нежити, то петь в процессе — не самая лучшая идея.

* * *

Комаренко вытер руки о полотенце и со вздохом вышел в коридор Центра.

День выдался тяжелым, и он успел смотаться на три аукциона, подписать нужные бумаги и получить пусть малую, но мзду за вовремя предоставленный товар по отличной цене.

Да, даже среди тайной канцелярии попадались мздоимцы, но тут к ним был необычный подход. Если в других учреждениях Российской Империи их гнобили, а порой и сажали, то тут их терпели при условии повышенной нагрузки и крайне высокой профессиональной деятельности.

Как это выглядело на месте начальника склада конфиската?

Возьмём те же алюминиевые болванки, изъятые на границе у турков. Что бы с ними произошло будь там честный чиновник? Устроили бы аукцион, пришли бы те, кому они были бы нужны, и после торгов продали бы ниже рыночной цены.

Что сделал Комаренко, когда увидел болванки?

Обежал парочку знакомых, выяснил, где сейчас самый большой расход алюминия, поговорил с начальством и

внезапно у перерабатывающего предприятия под Белгородом случилась задержка в поставке. Завод в Петрограде на грани остановки, директора бегают с выпученными глазами. Тут появляется мудрый человек из серого крыла тайной канцелярии и сообщает, что на складах у них лежат алюминиевые чушки из Турции.

Итог: закрытый аукцион, взятка начальнику, и чушки уходят на завод по цене чуть выше рынка. Можно было поискать и в свободной продаже, но товар-то уже тут, хорошего качества. Забирай и работай.

За это и ценили Комаренко, и закрывали глаза на его прибавку к зарплате, которая порой превосходила её в несколько раз в виду неуемно бурной деятельности завсклада.

Понятное дело, что за ним приглядывали, чтобы склад не опустошился непостижимым образом, но человек оказался азартным и наслаждался больше самим процессом, нежели выгодой.

Так и в этот раз, просчитав все варианты и доложив начальству план по выгодному сбагриванию партии контрафактных шин, завезенных персами через казахские степи, он зашёл в туалет и собрался уходить, но заметил коробки с маркировками его склада, которые парочка секретарей вытаскивала из подвала. О подростке, который приходил к нему за резиновыми дубинками, он даже не вспомнил.

— Так... — недовольно буркнул полный мужичок и направился к подвалу. — Без меня? Почему я не в курсе?

Полный праведного гнева он спустился в подвал и услышал за стальной дверью, которую все называли «пыточная», разноголосый хрип. Осторожно оглядевшись по сторонам и убедившись, что никого нет, он приоткрыл дверь и обнаружил почти четыре десятка человек со светящимися дубинками в руках.

— Мне больно видеть белый свет... Мне лучше в полной темноте...

— Что за чёрт? — пробормотал Комаренко и присмотрелся к людям. Бледные, со следами крови и белёсыми буркалами. — Это ж... это ж нежить...

— Я очень много-много лет... мечтаю только о ТЕБЕ...

Комаренко рассмотрел то, что было в руках у мертвецов, быстро закрыл дверь, огляделся и быстрым шагом направился по лестнице, чуть не столкнувшись с начальником Центра.

— Стоять! — скомандовал высокий худой мужчина с сединой на голове. — У нас сегодня ночью будет тренировка, приближенная к боевым условиям. У тебя патроны французские были.

— Два цинка... в смысле ящика. Они в ящиках хранят.

— Тащи. Посмотрим, как они в бою будут, — кивнул начальник.

— Сделаем, Николай Семенович, — закивал Комаренко.

Выйдя из здания Центра, он достал телефон и набрал номер.

— Сева? Ты где сейчас?... На учения собираешься? Сева, помнишь я тебе бутылку армянского коньяка дарил?... Вот сейчас берёшь эту бутылку и залпом до дна пьёшь. Звонишь командиру отделения и говоришь, что заболел. Понял?

В трубке послышался возмущенный мужской голос, но Комаренко его оборвал:

— Сына, тебе задница дорога? Так вот слушай отца! Напейся, заболей, сломай ногу, да что угодно! Только сегодня на учения ты не идёшь! Слушай отца!