Ты теперь не одна

Ульяна Романова

– Таинственный и молчаливый Макс, – хмыкнула она, склонив голову набок. – Скажи, какой у тебя лимит слов в день? И если ты не весь тратишь, трафик на следующий день переходит или сгорает?

Я не смог сдержать улыбки от детской провокации.

– Не такой таинственный, как ты думаешь, – ответил, расслабленно откидываясь на спинку стула.

– Расскажи то, что сам хочешь, – зашла она с другой стороны.

– Я хочу слушать тебя, – признался ей.

– Предпочитаю диалог. Сама с собой я и дома могу поговорить.

– И часто ты говоришь

сама с собой?

– Бывает, – опустила она плечи, больше ничем не показывая своей нервозности.

С трудом сдержался, чтобы не сказать ей, что она больше не одна. Что не пропаду больше и ее из вида не выпущу. И не позволю никому обидеть. Но смолчал, иначе пришлось бы объясняться. А я не был уверен, что она поймет меня правильно, не посчитав маньяком или придурком.

– Ладно, спрашивай обо всем, кроме работы.

– Что означают твои тату? – мгновенно загорелись любопытством ее глаза.

– Многие почти ничего не значат. Просто рисунки понравились.

– А вот тот, на предплечье, – она указала пальчиком на мою руку, и я напрягся. – Что он значит?

– Ничего, – спокойно соврал ей, – он давний, армейский. С друзьями накололи одинаковые.

– Это шлем ужаса, – спокойно произнесла Леся, вызвав у меня немалое удивление. О тайном значении этого рисунка мало кто знал, – древний скандинавский символ. Раньше его наносили только великие воины, потому что считалось, что выдержать и носить на теле этот знак может только мужчина с несгибаемой волей. Древние полагали, что если его усилить рунами, то воин будет непобедим. У тебя полный набор. А еще и змея его обвивает – это знак вечной жизни и перерождения. Символ Уробороса, если точнее. По другим источникам змея – символ мудрости.

– Ты знаешь скандинавскую мифологию? – изумился я.

– Я люблю читать, – улыбнулась Леся. – А скорпион на другой руке имеет для тебя значение?

– Да.

– И крохотная пуля на запястье?

– И она тоже, – хмыкнул я. Она безошибочно назвала три рисунка, которые имели для меня смысл. – А у тебя есть тату? – перевел я тему.

– Да, – вдруг смутилась Леся, – но тебе ее не покажу.

– Даже так?

– Да!

– И что там нарисовано?

– Птица. Феникс, – произнесла она, краснея, а потом, как и я недавно, перевела тему, вдруг признавшись: – А у меня завтра день рождения.

– Тогда с меня подарок.

– Не надо. Я не поэтому сказала.

– Знаю. Завтра встречу тебя с работы.

Она замялась на мгновение, прикусив губу, а потом решительно кивнула:

– Ладно.

Внутри все возликовало, и я мысленно начал прикидывать, что могу ей подарить.

– Отвези меня домой, пожалуйста, – попросила Леся, – уже поздно, а завтра рано вставать.

Я жестом подозвал официанта и попросил счет.

– Наелась? – уточнил у Леси.

– Объелась, – засмеялась она. – Спасибо.

Молча кивнул, расплатился по счету и, попросив ее ждать внутри, пошел за машиной.

Стоило только выйти на улицу, как почувствовал на себе чей-то взгляд. Нехороший. Напрягся, внимательно осматриваясь по сторонам, но из-за плотной стены дождя видимость была почти нулевая. Еще одно мгновение – и ощущение чужого взгляда пропало, но это не означало, что мне показалось. Скорее, наоборот.

Не обращая внимания на дождь и ветер, я осмотрел тачку, заглянул под нее и только после этого щелкнул брелком сигнализации и сел за руль. Подъехал ко входу и посигналил. Леся выскочила из кафе и быстро забралась в салон, вытирая с лица капли дождя. Включив печку сильнее, я сорвался с места. Неловко пытаясь пристегнуться, Леся растерянно посмотрела на меня. Протянул руку и одним движением вставил ремень на место.

– Спасибо, – улыбнулась она.

Уже не боится. Не закрывается. Наоборот, смотрит с любопытством. И это – моя победа.

– Где ты живешь? – спросил я, хотя давно уже знал адрес, обстановку в квартире и даже то, что на полке у ее постели всегда лежит какая-нибудь книга.

Леся продиктовала адрес, я кивнул. Напряжение не покидало меня. Хоть слежки и не заметил, и кожу на затылке больше не жег чужой взгляд, но расслабляться было рано.

Сделав круг по городу, довез мирно спящую рядом Лесю до дома. Она пригрелась и задремала по дороге. Не хотелось будить ее, но, сделав над собой усилие, я тихо позвал:

– Леся.

Она резко открыла глаза, обхватив ладонью горло, и заозиралась по сторонам. Сфокусировала взгляд на мне и, мгновенно успокоившись, опустила ресницы:

– Прости, я, кажется, уснула.

– Ты устала. Иди домой, прими душ и хорошо выспись. Завтра у тебя насыщенный день.

Стараясь говорить мягко, с трудом сдержал порыв дотронуться до ее лица и убрать выпавшую прядь волос за ухо. Ее щеки порозовели, Леся кивнула. Я протянул руку, взял с заднего сиденья толстовку и протянул ей.

Леся удивленно посмотрела на толстовку, затем на меня и вдруг широко улыбнулась:

– Такими темпами тебе скоро носить будет нечего.

– Я найду выход, – пообещал ей и первым вышел из машины.

Незаметно осмотрелся, но снова не обнаружил ничего подозрительного. Расправил кофту и поднял ее над головой Леси, пряча от дождя.

– Спасибо, Макс, – поблагодарила она, притормозив у дверей.

– До завтра, – хрипло попрощавшись, я проследил, как она поднимается по лестнице.

Дождался щелчка закрывающегося замка и только тогда вернулся в машину. Отъехав на пару метров, остановился и посмотрел на ее окна. Леся включила свет, открыла форточку и скрылась из вида, а я припарковал машину на стоянке и пошел к себе. В дом напротив.

Я снял эту квартиру на следующий день после того, как нашел ее. Так, чтобы из моих окон были видны ее. Как гребаный сталкер…

Скинул футболку и сел на кровать. Провел ладонью по лицу, сбрасывая напряжение, и перевел взгляд к окну. Тело по привычке замерло, дыхание выровнялось. Я приготовился наблюдать. В ту ночь не за Лесей.