Ты у меня один...
Шрифт:
— Шарон?.. — нерешительно произнесла мать, глазам своим не веря. Ее дочь испытывает признательность к Роберту! А этот бросок через всю комнату прямо ему в объятия! Она ухватилась за него как за спасательный круг в бурном море.
— Теперь тебе придется им рассказать, — услышала Шарон смешок Фрэнка. Он и Джейн, ее родители, Сильвия — все устремились вслед за ней к Роберту и теперь буквально поедали глазами обреченную парочку.
— Что рассказать? — в замешательстве спросила ее мать.
Шарон беспомощно посмотрела на Роберта.
—
Фрэнк нетерпеливо опередил брата.
— Шарон и Роберт любят друг друга! — радостно сообщил он всем. Вскинув на него глаза, Шарон ядовито подумала, что еще немного и этот добродушный кретин завизжит от удовольствия, как поросенок.
— Наконец-то… Ах, Шарон, ты даже не представляешь, как я счастлива! — воскликнула Сильвия. — Вы всегда так подходили друг другу. Я помню, как ты маленькая за Робертом бегала. Практически сразу, как пошла, так и топала за ним, а теперь…
— А теперь она его наконец догнала, — пошутил Фрэнк, перебивая свою мать. Та обнимала Шарон, смахивая набежавшие слезы.
— Давно ты узнал?
— Когда это случилось?
— У вас уже есть планы?
Шарон отключилась, словно в трансе. Шумные поздравления родственников слились для нее в отдаленно доносившуюся какофонию. Стоявший рядом Роберт был спокоен и холоден как камень.
— Я же говорил, что вы не сможете сохранить свои сердечные делишки в тайне, — торжествовал, потирая руки, Фрэнк, когда отец Шарон пошел открывать шампанское.
— Теперь-то я знаю, почему ты была так разочарована, когда я пришла без Робби, милочка моя, — восторженно улыбалась Сильвия, вновь заключая Шарон в объятия. — Ах, деточка, я и мечтать не могла… Ведь все так не просто в нашей жизни. Я думала, что мой мальчик… — Она запнулась и покачала головой, нежно перебирая волосы столь нежданно обретенной невестки.
Да что с ними со всеми такое? Рехнулись, что ли? — ошеломленно думала Шарон, пока ее отец наполнял бокалы шампанским. Они же все сто лет знали, что она до беспамятства увлечена Фрэнком, а сейчас вели себя как… как будто это — закономерный финал, долгожданная счастливая развязка. Никто даже ни капельки не сомневается в правдоподобии ее отношений с Робертом. Ничего себе хэппи-энд…
Она слушала, как отец произносит тост, а кто-то поздравляет Роберта, и спрашивают, наперебой спрашивают, когда они поженятся.
— Ну вы же не будете с этим тянуть, — темпераментно вмешалась Джейн. — В конце концов, вам не надо искать дом или что-то такое… Вы можете сразу переехать к Роберту. Прямо в его роскошный дворец — лучшего местечка для медового месяца, по-моему, не придумаешь.
Мелькнул ли в глазах Джейн хотя бы крошечный намек на радость? Шарон ужасно хотелось это знать, когда Фрэнк дружески обнял ее, но так и не поцеловал. Неужто легкомысленный красавчик хоть как-то догадывался, что происходит на самом деле? Чувствует Фрэнк, что она еще любит его?
— Так когда же все это случилось? — спросила у Шарон мать, когда общий энтузиазм
В Италии, готова была сознаться Шарон, но Роберт опередил ее, уверенно ответив:
— Прошлым Рождеством.
Шарон в недоумении посмотрела на него. Прошлым Рождеством они страшно поссорились. Роберт обвинял ее в том, что она, как он выразился, «сохнет по Фрэнку» и тем самым ставит Джейн в неудобное положение.
Она ждала, что мать засмеется и уличит Роберта в лукавстве, но та только улыбнулась и сказала, что они правильно сделали, что так долго никого в это не посвящали.
— Нам не хотелось затмить славу Фрэнка и Джейн, — вдохновенно продолжал сочинять Роберт.
— Так теперь нам надо готовиться к еще одной свадьбе? Когда вы?..
Свадьба… Шарон в смятении посмотрела на Роберта и, как побитая, обратилась к матери:
— Нет, мы не можем…
— Мы никак не можем решить, когда, тетушка Мэри, — ловко обошел ее на повороте Роберт.
— Что ж, по крайней мере, вам не придется искать дом, — продолжала мать, по-своему повторяя то, что уже ляпнула Джейн. Сочувственно глядя на Роберта, она добавила: — Я тогда подумала: странно, что одинокий молодой мужчина покупает явно семейный дом. Я должна была догадаться. Ведь дочурка с колыбели неравнодушна к тем викторианским домам у реки…
Пока Шарон лихорадочно соображала, как бы лучше объяснить, что она вовсе никакого отношения не имеет к тому, как Роберт выбирал себе дом, тот спокойно ответил:
— Да, тетушка, вы попали в самую точку. Я помню, когда Шарон была еще совсем маленькая, она всегда без разрешения пыталась возвращаться из школы кружным путем, чтобы пройти мимо этих музейных экспонатов.
Шарон и в самом деле с детства любила величественный ряд аристократических викторианских домов. Их обширные усадьбы со старинными аллеями выходили к реке. Лет в двенадцать она даже воображала, что живет в одном из этих дворцов, но не с Робертом, а с Фрэнком.
Когда Роберт приобрел здесь один из лучших домов, она рассердилась, почти обиделась и отказалась прийти к нему на небольшую вечеринку по случаю новоселья.
В течение всего ланча Шарон болезненно смущал тот настырный интерес, который они у всех вызывали. Последнее время у нее вообще не было аппетита, она заметно похудела с момента возвращения из Италии. Тогда она была в таком напряжении, так нервничала, что не было ничего удивительного в том, что последовала разрядка, выражавшаяся в постоянной слабости, головокружении, легкой тошноте.
— Я хочу поговорить с тобой, — строго прошептал ей на ухо Роберт.
— Мы не можем… Не сейчас. Не здесь.
— Я уезжаю через полчаса, — категорически заявил Роберт, поглядев на часы, — и ты поедешь со мной.
— Нет… Я неважно себя чувствую. И… что все подумают?
— Они подумают, что мы любим друг друга и хотим побыть наедине, чтобы…
— Перестань, — прошипела Шарон, краснея. — Зачем тебе нужно говорить… позволять им думать?..