Ты у него одна
Шрифт:
– И??? – Голос Данилы зажурчал еще слаще и объятия стали теснее.
– Как же это, милый, тебя угораздило умыкнуть у всех из-под носа эти камни?! Можешь представить мою реакцию, когда я достала из тайника
– А можешь представить себе мою реакцию, когда его шестерка вернулась в машину и сообщила, что тайник пуст и что там кругом полно крови?! Не был бы я столь убог в тот момент, наверное, зубами бы стал рвать их на части. Ну, а когда ты в обморок упала после своего подвига, кстати, очень удачно упала – прямо в мягкую клумбу… Лизка начала метаться и голосить, чуть весь поселок на уши не поставила. Тут то ли свои раны зализывать, то ли с вами, девки, разбираться. Полуживой был, но дополз к тебе. Смотрю – все в порядке с любимой моей, просто перенервничала или перегрелась на солнышке. И вот когда узрел на руке твоей глубокую царапину, то сразу все понял. Происхождение кровавых пятен на нашей кухне получило объяснение. Поторопилась, думаю, малышка тайник вскрыть. Забыла об осторожности, и результат – вот эта вот ранка. – Данила поймал ее ладонь и развернул тыльной стороной. Шрам на ней остался. Еле заметный. Маленький, но остался. Он поцеловал его. – Любимая моя… Любимая моя боевая подруга… Неужели ты могла подумать, что я променяю тебя на кого-то?..
– Да уж! – Эмма недовольно фыркнула и отняла свою ладонь у него. – Сначала Ленка. Как же слепо она тебе доверяла, черт возьми! Даже камни тебе отдала на сохранение! Или… или ты сам их отобрал у нее?
– Нет, что ты! Как можно?! – Голос его снова стал журчащим и обманчиво-искренним.
«Лжет, мерзавец», – подумалось Эльмире, но она промолчала. Все в прошлом. Все страшное и бесчестное теперь в прошлом. Вон и берег виден. И на нем крохотная фигурка его тетки, которая, кажется, полюбила ее уже заочно. И которая, не в пример покойной свекрови, не будет бояться ее аристократической внешности и манер пуще геенны огненной и не будет с ней агрессивна.
Только бы добраться до этого благословенного берега, только бы добраться. Преодолеть это отвратительное головокружение и вновь почувствовать твердую почву под ногами. В своей жизни они с Данилой ее наконец-то обрели.