Ты у него одна
Шрифт:
– Но как можно быть таким идиотом?! Я ничего не понимаю… Сначала сделала козью морду Вениамину, убила и ограбила его. Потом на ее удочку попался и Данила. Ты знала, что она натрепала ему про несуществующую беременность?
– Как – несуществующую?! – Лизка искренне удивилась. – Она и мне сказала, что беременна, поэтому когда я узнала о ее смерти, то сильно убивалась. Не по ней, конечно, нет. По ребенку, что погиб вместе с ней. И Аньку ругала, даже по щекам ей надавала.
– ???
– Это ведь она ее застрелила, Эмка! Это она…
Глава 27
Молодой парень, тот, что занял место Данилы подле босса, открыл заднюю дверцу машины и втиснулся в салон,
Данила тихо простонал и попытался раскрыть глаза. Черта с два получилось. Веки набрякли, а ресницы склеились от крови. Попробовать разодрать их было нечем – руки также были связаны. Пакостный ублюдок Гарик! Так активно сотрудничал с новым помощником, что на теле не осталось, кажется, ни единого места, куда бы ни приложились их пудовые кулаки и дубинки.
– Ну что там?! – визгливым фальцетом спросил «хозяин», сидевший впереди.
Данила не увидел это, услышал. Услышал и в нетерпении ждал продолжения. Сейчас, вот сейчас кто-нибудь из них начнет говорить и объяснит причину их внезапного спешного путешествия.
Куда они разом засобирались, приводя его в чувство и пеленая скотчем, словно огромную набитую мякиной куклу? Куда они его повезли? На погост или еще куда?..
– Пусто там, босс! – Парень, что влез в машину и больно толкнул его в бок, судорожно сглотнул слюну. Это было так отчетливо слышно, что Данила смог представить, как вязкий густой комок слюны движется по его пищеводу. – Все в крови и никого и ничего нет!
– Та-аак! И что это может значить, мать вашу?! Если ты мне скажешь, что мы опоздали, я тебя пристрелю прямо в машине!!!
Парень снова оглушительно сглотнул и испуганно заворочался рядом с Данилой, все время непроизвольно задевая его локтями.
Интересное кино… Где и что пусто? И чья, елки-палки, может быть где-то кровь?
– Что молчишь, ублюдок?! Расскажи толком, что там на хате и как?!
Ага! Значит, парень был заслан на чью-то квартиру и никого и ничего там не нашел. Это-то и явилось причиной гнева всесильного и всемогущего «дяди Гены». А что могло привести того в состояние такого крайнего нервного возбуждения? Послушаем, что будет дальше…
– Пусто там. – Парень вполне отчетливо икнул, видимо, перетрусил здорово. – Хата совершенно пустая. Кто-то там побывал до нас. Точно побывал! Подоконник весь разворочен. Доски какие-то валяются на полу. Крови много. Видно, что затирали ее полотенцем. Он там же валяется. Если честно, то я ничего не понял. Убили там кого или нет…
– А от тебя и не требуется понимания, идиот!
«Дядя Гена» гневно засопел, и по шевелению воздуха Данила понял, что тот оборачивается и склоняет свое лицо к нему, поэтому не особенно удивился, когда ему в самое ухо прожурчало его куражное: «Просек?»
– Нет, – еле протолкнул сквозь разбитые и спекшиеся от крови губы Данила. – Не просек, а что?
– Это про твою хату паренек тут балакает. Про твою. В крови, говорит, вся твоя кухня. Просек?
Если бы сейчас внутри у него все было цело и невредимо, если бы не корчилось и не выворачивалось от дикой непроходящей боли, то наверняка омертвело бы в тот самый момент, когда в ухо ему полетели эти слова. Целенаправленно запущенные мерзким стрелком по живым мишеням «дядей Геной», они достигли бы, непременно достигли бы своей цели и умертвили бы все у него внутри. Но тот болевой шок, которому подвергли его истязатели, смягчил потрясение от услышанного. Точнее, свел на нет эффект от этих жутких слов, которые могли означать только одно – его кухня вся в крови и кровь эта, скорее всего, принадлежит его жене.
– Ее наверняка убили. – Трагизм в голосе «дяди Гены» был более чем лицемерным. Омерзительно фальшивым. Он это понял и сразу переключился на другую волну. – Как думаешь кто? Я – предупреждаю сразу – ни при чем! На девочку я руку никогда не подниму. Никогда! Это свято! Нет догадок никаких? Нет? Плохо дело твое, Данилушка. Ох, как плохо. Я не нашел камни… Так ведь и не нашел, представляешь? И жена твоя… Она ведь так и не доехала до тетки твоей. Вышла через одну остановку. Как, парни, село то называлось? Кажется, Шаповалово… Да, точно Шаповалово. Тоже мне – лягушка-путешественница! Не уехала, как муженек советовал, и сразу в беду попала. Не иначе похитили ее, если не убили на месте. А труп куда-нибудь спрятали.
– Заткнись, а! – попросил Данила, не в силах больше слушать треп «дядя Гены», носивший откровенно садистский подтекст. – Лучше подумай, что за конкуренты у тебя объявились. Вот над чем голову поломай.
Последнее хриплое заявление пленного, изуродованного до полусмерти, с вывернутыми за спину руками, но все же нашедшего в себе силы уколоть его, достигло цели молниеносно. Знал, знал мерзавец, чем достать его. Знал, какую струну затронуть, чтобы запела она, загудела, заходясь мерзким хохотом над всеми его старческими страхами. Боится он?! Конечно же, боится… А как не бояться, коли из всех единомышленников он один и остался?! Кого сам, кого господь, а кого посторонние прибрали. Остался один-одинешенек, на весь город нет надежных людей рядом. Не осталось их совсем. На Данилку вон сделал ставку, а он оказался пшиком с секретом. И дочку ему ведь подсунул, и в зятья прочил, а он – пшик с секретом. Да с таким, что и семи жизней не хватит, чтобы его разгадать.
«Где у парня кнопка?! – вспомнился риторический вопрос одного из героев детского приключенческого фильма. – У каждого человека есть кнопка!»
У Данилы она тоже есть, но уж больно вымороченная. Уж больно… невзаправдашная какая-то. Но кто, скажите, кто будет ломать себе судьбу и карьеру из-за паршивки-бабы?! Бабы, которая столько лет о тебя ноги вытирала?! Которая при первой возможности пошла гулять по гостиницам со смазливым отморозком! Все ведь знал о ней. Все! Кулаком в грудь себя бил, клялся, что плевать он на нее хотел. А сам?! А сам втихаря и догляд за ней устроил. И любовничка ее потом к праотцам спровадил, чтобы никому после него неповадно было его бабу покрывать. И… вернулся затем к ней. Это-то, это-то как понимать прикажете?! Простил?! Да разве такое прощается?!
Нет, либо у него на самом деле не все дома, у Данилки этого. Либо что-то тут еще… Что-то, о чем он не знает и даже не догадывается.
– Слышь, Данила, – он снова повернулся к измордованному Гариком пленнику. – Кто дачу у вас купил?
– Не знаю. – Он и правда не знал. Все дела без него проворачивала Эльмира. – Работал я тогда. Много работал. Мне не до оформления бумажек было.
– Так значит, да… Ладно. Давайте-ка съездим туда да посмотрим, кто все же купил дачу покойных супругов Потехиных. Уж больно мне интересно, что за шмару вчера один мой друг-дальнобойщик подвозил в город из дачного поселка. Посадил, говорит, такую улетную шлюху к себе в кабину. Вся в коже, ремнях, очках и прочее. А повела себя довольно странно. Только он ей предложение, а она едва под сиденье не забилась. Странно, нет? Конечно, странно. Он, парень-то тот, так и сказал моим пацанам: проверьте, мол, дачное поселение. Может, мошенники там промышляют какие. Может, еще кто. Надо бы проверить. Как считаешь, Данилушка, проверим?