Ты уверен, что хочешь это знать? Книга 2

Шервинская Александра Юрьевна

– Никак нет, - козырнул Дарий и, переглянувшись с Вилли, сказал, - мы, пожалуй, прямо сейчас и отправимся, давай свой портал, а то времени и без того мало.

– Я тоже на ходу пирожок сгрызу, - подумав, решила я, - пойду к Флавиусу, заодно посмотрю, как он там устроился. А то леди Фелиция за него очень переживает.

– Так проведала бы, - пожал плечами Бернард, - в чём проблема-то?

– Проблема в очередном очень ревнивом кавалере твоей коронованной родственницы, - сказала я, - он будет крайне недоволен, что на горизонте появился конкурент.

– Не понял, - честно сказал Бернард, а я, вздохнув, сказала:

– Это секрет, вы понимаете, да?
– все охотно закивали, соглашаясь.
– У леди Фелиции есть кавалер, которого она опасается, так как этот граф Дилейни связан с Отнимающими. А так-то её величество очень скучает по «милому Флавиусу».

В библиотеке повисла такая тишина, что слышно было, как где-то далеко за окном поёт какая-то мелкая птичка: мужчины осмысливали новую инфрмацию.

– Вот!
– Бернард нравоучительно поднял палец.
– Вот как надо! Даже через двести лет после смерти иметь такую насыщенную личную жизнь — это суметь надо! Недаром я всегда восхищался леди Фелицией, как чувствовал! Обязательно нужно будет разобраться с этой непонятной историей её смерти и гибели леди Моники. Но это уже — после бала и заговора.

Я вышла из библиотеки, прошла по коридору совсем немного, по пути остановив лакея и попросив принести мне в архив чаю и каких-нибудь пирожков. Работник дворцового сервиса взглянул на меня, как на сумасшедшую, но согласно кивнул и отправился в сторону кухни. Я же, найдя нужную дверь, вежливо постучалась.

– Кого там принесло?
– раздался у меня в голове не слишком довольный голос Флавиуса, и я, восприняв это как приглашение войти, просочилась в комнату.

– Это я, Флавиус, ты мне рад?
– просияла улыбкой я, рассмотрев среди какого-то совершенно невероятного количества папок, бумаг, пергаментов и конвертов знакомую шапочку с золотистой вышивкой.
– Как ты тут? Обустроился?

– А, это ты, егоза, - Флавиус поднялся мне навстречу, держа в руке какую-то старую папку с растрёпанными завязками, - чего пришла, говори, а то у меня дел невпроворот просто! Это же надо было довести архив до такого ужасающего состояния! Всё перемешано, бумаги просто сложены стопками или вообще свалены в коробки, ничего не подписано, не подшито… Просто кошмар!
– тут он сунут папку мне под нос, и я чихнула, так как от документов поднялось облачко пыли.

– У Маркуса просто не было времени заниматься всем этим, - постаралась я заступиться за жениха, но Флавиус меня перебил.

– Мог командировать сюда каких-нибудь служащих, - он недовольно постучал костяными пальцами по очередной стопке бумаг.

– А кого?
– я пожала плечами.
– Тут же уровень секретности наверняка. Так что, я думаю, что Маркус был просто счастлив, когда ты любезно согласился навести здесь порядок. И король Бернард, несомненно, присоединится к его благодарности. Ты уже решил, какую медаль хочешь?

– Да, - скулы черепа слегка порозовели, хотя я даже близко не возьмусь объяснить, как такое может быть, - мне бы очень хотелось медаль «За доблесть и верность»… Она такая красивая… на золотой ленте… Как ты думаешь, Тильда, он согласится?

– Непременно, - пообещала я за Бернарда, ни секунды не сомневаясь, что величество даже не подумает возражать: медаль так медаль, чего там… - но я пришла по делу, даже по двум делам. Во-первых, я хочу передать тебе привет от леди Фелиции, которая тебя помнит, нежно по тебе вздыхает и непременно, как только сможет, нанесёт тебе визит.

– О, Фелиция!
– раздался у меня в голове томный вздох.
– Королева моего сердца! Как ты думаешь, она меня не сильно испугается? Всё-таки я выгляжу в последнее время не очень хорошо…

– Так она и сама — призрак, - опешила я, - так что чего ей тебя пугаться? Но гораздо важнее другое дело, Флавиус, тут вообще надежда исключительно на тебя. Если мы справимся, я тебе обещаю: его величество расщедрится даже на орден. И это помимо медали!

– И что же это за дело такое? — заинтересованно отложил наконец-то пыльную папку Флавиус.
– Оно связано с архивом?

– Да. Но я даже не знаю, с какой стороны к нему подступиться. В общем, мне нужно найти все данные по личному камердинеру его величества, некому Густаву, и выяснить, не был ли он замечен в каких-нибудь криминальных вещах.

– Так, - Флавиус сосредоточенно поскрёб пальцем костяной подбородок, - значит, это нам нужна секция Л, разделы 25-30.

– А что это означает?
– я с любопытством смотрела, как скелет решительно лавирует между заваленными бумагами столами, направляясь куда-то в угол.

– Литера Л означает, что речь идёт о личных слугах королевской семьи: личных горничных, камердинерах, секретарях, поверенных. А цифры 25-30 обозначают, кто именно нас интересует, а именно — камердинеры. Вам очень повезло, - продолжил Флавиус, - это та часть архива, с которой я начал и которую успел привести в порядок.

Тут вслед за шустрым скелетом я выбралась на участок архива, который разительно отличался от того, что я уже видела: подписанные папки лежали ровными стопками, свитки стояли в специальных стойках, ни одной бумажки не валялось ни на полу, ни на столах. Каждая полка была подписана литерами и цифрами, в которых я ничего не поняла, но стопку папок, обозначенную литерой Л, увидела сразу.

– Итак, посмотрим, что у нас есть, - хрустнув костяными пальцами, Флавиус на удивление споро стал перебирать папки, что-то откладывая, а что-то возвращая обратно в стопку.

Я аж шею вытянула от любопытства, до того мне было интересно, а ещё подумала о том, что Берни придётся придумывать для Флавиуса персональную медаль, если он таки сумеет разобрать эти невероятные бумажные завалы: я вот точно не смогла бы.

– Вот, - голос Флавиуса, довольно прозвучавший в голове, отвлёк меня от мыслей о наградах,- смотри, вот всё, что в службе дознания есть по поводу камердинера нынешнего короля — господина Густава Креймса. Итак, господин Креймс служит в должности камердинера его величества вот уже тридцать один год, то есть ровно столько, сколько его величество живёт на свете. Он рядом с королём с первых дней его жизни, и ни разу не был замечен ни в чём предосудительном. К тому же на данный момент господину Густаву шестьдесят восемь лет, и вряд ли он захочет вмешаться во что-нибудь противозаконное.