Ты – всё
Шрифт:
– Поехали, – распоряжается Ян на правах старшего.
Мое сердце обрывается. В венах стынет не успевшая очиститься от хмеля кровь. Грудь будто ремнями стягивает. В глубине души забивается в угол клокочущая тоска.
«Я люблю тебя, Ю…»
«Ай лав ю, зай…»
Звериное рычание байков. Колебание воздуха. Обороты, обороты… Все дальше. И тишина.
Сжимающееся вокруг меня пространство вдруг превращается в комнату с белыми стенами. Исчезают даже звезды на небе, как, запрокидывая голову, ни ищу.
«Просто иди, зайчон. Крошечными шагами, через боль, через «не могу»… Двигайся!»
И я иду. Уже в подъезде самообладание возвращается. А с ним и лютая злость.
Пошел ты, Ян Нечаев. Пошел ты!
__________
Первая бесплатная часть "Это всё ты": https:// /ru/book/eto-vse-ty-b444523
2
Стыд… Какой же стыд!
Кое-как держусь… До самой квартиры держусь.
А там… Едва замыкаю за собой дверь, накрывают флешбэки.
Столько лет прошло! Я другим человеком стала! А в душе разворачиваются те же переживания, которыми страдала в восемнадцать, когда вот так забегала домой после встречи с Нечаевым.
Всепоглощающая тоска, необъяснимая радость, жгучее томление, жаркое возбуждение, одуряющий стыд, глубочайшее чувство вины, безумный страх… Тяжелейшее похмелье у моей давней непреодолимой любви к Яну Нечаеву.
Господи… За что?
Зачем он вернулся? Надолго ли? Как уснуть ночью, зная, что рядом? Неужели я ошибалась, считая себя свободной? Откуда это глупое желание тянуться к пламени, которое уже сжигало дотла? Что за безумные чувства?
– Ты есть? – выдыхает мама с интонациями, которые выражают специфический набор эмоций.
«Ты жива…» – вот, что скрывается за ним на самом деле.
Это неизменно вызывает горечь.
– Я уже волноваться стала, – признается, улыбаясь сквозь слезы. – Звонила тебе.
– Не слышала, – роняю суховато. После короткой паузы так же ровно добавляю: – Прости.
– Конечно, – незамедлительно принимает извинения мама.
– Дедушка уже у нас?
– Да. Все в сборе. Ждем только тебя.
Киваю и захожу в ванную.
Открываю кран, подставляю под прохладный поток ладони и, вскинув взгляд к зеркалу, застываю. Придирчиво осматриваю каждую черточку своего лица.
Зачем? Разве важно, какой меня увидел Ян?
«Черт, ты такая красивая, Ю… Смотрю на тебя и дар речи теряю. Да что слова? У меня, блядь, дыхание спирает!»
Сказочник. Лгун. Потаскун.
Почему я позволяю ему оставаться в своей голове? Это ведь омерзительно!
«Я тебя выше небес, Ю… Ты ж моя зая…»
Это его «зая» – самое болезненное. Оно меня и доломало. Я же думала, что одна у Яна Нечаева. Верила его словам, что особенная. Верила безоговорочно! Мы ведь дружили с семи лет… Господи, если бы вникала в то, что происходило вокруг, заметила бы, что он за пару месяцев поимел практически всю женскую половину нашей группы. И всех называл заями! Такая вот фишка.
Высокий спортивный красавчик. Борзый хулиган. Реактивный адреналинщик. Обаятельный хам. Капитан футбольной команды универа, кандидат в сборную страны… Яна Нечаева можно характеризовать бесконечно. В нем всегда было за что зацепиться. Залипнуть! Существовала какая-то сила, которая притягивала покруче магнита.
Я поддалась его чарам еще в школе. Но тогда между нами был Свят… Он оберегал. Ограждал от Нечаева. Да я и сама тогда так боялась своих реакций, что с трудом выдерживала общество Яна.
Пока мы не оказались в одной группе университета. Без Свята. Тогда-то чувства и вырвались… Боже, я заслушивалась, когда он говорил! Я млела, когда улыбался. Таяла, когда обнимал. Трепетала, когда целовал.
Черт возьми… Почему я снова думаю об этом?!
Злюсь сама на себя.
Раздраженно умываюсь, вытираюсь и спешно покидаю ванную.
Едва вхожу в кухню, папа открывает шампанское.
– За нашу Юнию! За успешно подписанный контракт! За фантастические перспективы!
Принимая бокал, заставляю себя радоваться. Чокаемся и выпиваем. Наконец-то я могу присесть и снять с лица улыбку.
– Мам, голубцы прям как у бабули, – нахваливает Агуся, активно орудуя вилкой.
Еще вчера я бы не обратила внимания. Но сегодня режет по живому это упоминание. Ведь потеряли мы бабушку из-за меня. Что бы не говорили психолог, дедушка… Да вся семья! Приступ произошел на фоне нервов, когда я сбежала из дома. С Яном Нечаевым. И сегодня он мне об этом не то чтобы напомнил… Наполнил сдувшийся, но, увы, так и не заживший до конца волдырь гноем.
– Ну, рассказывай, Юнь, – подзадоривает мама. Эта игривость – результат влияния алкоголя. Раньше мама всегда была активной и веселой. Когда же случилась целая череда несчастий, этот фитиль будто погас. Вспыхивал только под градусом. – Что спрашивали? Что говорили? Что обещали? Что сыграло решающую роль, чтобы вот так сразу без испытательного срока подмахнуть годовой контакт? Как там вообще? На Олимпе? Наверное, вошла в здание, и голова закружилась, – выбиваясь из баланса, подсказывает, как делала всю жизнь до моих роковых восемнадцати.
Раньше я бы вполне охотно подхватила это внушение. Но не сейчас.
– Ничего подобного, мам. Какой Олимп? Это просто один из четырех десятков филиалов автоконцерна.
За столом воцаряется тишина. Все ждут чего-то еще. Но я храню молчание.
Пока в разговор не включается дедушка:
– Сразу на полную ставку выходишь?
Его не могу игнорировать.
– Да. На полный рабочий день. С девяти до шести.
– Сложно не будет? У тебя ведь еще дипломный проект на шее.
Тут я ответить не успеваю.