Ты выбрал её
Шрифт:
— Руслан Игоревич! — меня окликнул главврач. — Поздравляю, — пожал руку. Соне улыбнулся. — Заходите потом, отметим, обсудим и наши дела.
— Позже, Валентин Михайлович. Все потом, — взял дочь за руку и повел к палатам. — Нам к Гордеевой, — обратился к старшей медсестре, которая вчера на посту стояла. Черт, а Оля точно еще Гордеева? Может, поменяла фамилию на Войчинскую?
— Пойдемте, Руслан Игоревич, — и игриво поманила за собой. Дородная веселая взрослая женщина, а такая кокетка.
Мы остановились у палаты. Я коротко постучал и выставил
— Можно? — улыбнулся, заглядывая. Дочка жалась ко мне, стеснялась.
Оля стояла у окна. Она обернулась, молча сошлись взглядами. Да, вчера мы пробили выстроенную между нами стену.
— Я с гостями, — достал из-за спины Соню и подтолкнул вперед. Оля перевела взгляд на нее, губы слабо дернулись, в глазах слезы. Она раскрыла объятия, и дочь бросилась в них, громко рыдая.
— Мама! Мамочка! — цеплялась за нее, обнимала, забраться, как в детстве на ручки хотела: спрятаться от всех бед и разочарований.
— Соня, — мне пришлось вмешаться. Оля точно в такой момент не одернет, — помнишь, что я говорил? Маме нельзя поднимать тяжелое.
— Угу, — но за шею продолжала держать. Оля вернулась на больничную койку и усадила Соню рядом. Я отвернулся, оставляя их в относительной приватности. Они шептались и тихо переговаривались.
— Мам, ты вернешься домой? — услышал жалобное.
— Милая… — я повернулся. Оля обнимала ее. Я хотел бы узнать ответ на этот вопрос, хотя нет, я его уже знал. Я ведь даже не предлагал ей вернуться, а моя бывшая жена гордая и тактичная, никогда не будет напрашиваться. — Это больше не мой дом. Но я люблю тебя по-прежнему. Не важно, что я не рожала тебя. Ты моя дочь, и можешь приезжать ко мне на каникулы, звонить, когда хочешь. Обращаться, если нужно или когда просто соскучишься.
— Мама… — Соня обняла ее, тихо хныкая. Да, родная, это папа твой виноват. Сдался в плен животной похоти, в паху почесал, а по итогу остался как та бабка из сказки у разбитого корыта. И дочери моей досталось.
— Тук-тук, — вошла нянечка, толкая вперед открытый кувез. — Мамочка, кормить пора лялечку.
— Ваню, — произнесла Оля и на меня взглянула ровно: — Я дала ему имя.
— Хорошее имя. Отличное, — сглотнул, рассматривая крохотный комочек.
— Держи, папаша, — нянечка положила запеленнованный сверток мне на сгиб локтя. Я уже и забыл, как это быть отцом новорожденного. Благоговение, нежность, страх. Конечно, он есть. Так страшно навредить, не досмотреть, что-то упустить. Помню, как маленькая Соня срыгнула и чуть не захлебнулась, потому что ее биологическая мать не перевернула малышку на бок. У меня тогда вся жизнь перед глазами…
— Уснул, — шепотом проговорил, поглаживая темные волосики. Пока сложно определить, на кого наш Иван похож. Я передал сына Оле. Он начал возиться и губами искать сосок. Рефлекс.
— Сонечка, пойдем, пусть мама братика покормит, — я не хотел смущать Олю. Вероятно, ей неприятно оголяться в моем присутствии.
Мы с Соней вышли. Она с интересом рассматривала Ваню и улыбалась рядом с Олей, а сейчас грустила.
— У нас всего три дня в Питере осталось, — вздохнула.
Я задумался. Была у меня мысль, шальная, несвойственная мне, но я сердцем чуял, что так и нужно сделать.
— А как тебе вообще здесь? — спросил у дочери. — Хотела бы жить в городе воды и камня?
Соня во все глаза смотрела на меня. Почему бы нам не переехать в Санкт-Петербург? Я хочу быть рядом с Олей и сыном. Моя дочь любит свою маму. Все один к одному…
Глава 17
Глава 17
Спустя полгода
Оля
— У нас широкий выбор спа-процедур: можно подобрать либо комплекс-программу, либо индивидуально собрать на ваш вкус. Пилинг, массаж, обертывание?
И почему я не ознакомились с «меню» еще дома? Сейчас глаза разбегались. У меня подарочный сертификат на очень приличную сумму, можно, в принципе, все попробовать. Ну если не все, то очень многое.
— Ольга, если вам сложно определиться, предлагаю сходить на флоатинг, — улыбнулась администратор. — Час релакса в соленой воде: только вы и ваши мысли. Затем можно сходить в сауну, потом обертывание, пилинг и закончить массажем.
Я улыбнулась — отличный план. Закончить — это хорошо. Я давно не заканчивала…
С тоской покосилась на бокал с шампанским и пошла за администратором. Я кормлю грудью, мне нельзя. Прикорм пошел в ход, но естественное вскармливание пока не заменил. Раздевшись, приняла душ и зашла в камеру, через пять минут свет погас. Я осталась один на один со своими мыслями.
Сегодня Соня с Русланом пришли ко мне с самого утра: подарили сертификат в спа-салон и отправили отдыхать. Ваню на себя взяли. С едой проблем не должно возникнуть: есть баночки и на худой конец смесь, а в остальном, у сына золотое время: колики, газики прошли, он активно гулит, улыбается, переворачивается и даже пытается садиться. Соня обожала младшего брата и была для меня незаменимой помощницей. Оставалась у меня часто. Руслан — папа, и опыт с детьми есть. Он как обычно много работал, но каждый вечер заходил проведать нас. Точнее, Ваню. Конечно его. Исключительно его.
Руслан переехал в Питер. Пока Соня заканчивала последнюю четверть, занялся продажей квартиры, уволился с поста главврача, бросил все столичные перспективы и перешел в питерское отделение нейрохирургии. Коллеги крутили у виска — это явный шаг, если не вниз, то точно в сторону.
Они поселились в огромной квартире в квартале от меня. На вырученные деньги с продажи двухуровневых апартаментов в зеленом районе столицы можно было разгуляться, хотя в Санкт-Петербурге цены не то чтобы сильно ниже.