Тьяна. Избранница Каарха

Серганова Татьяна

– К сожалению, это невозможно.

– Но почему? Мэр сказал, что у него свой личный пляж. Мне ничего не угрожает.

Кажется, у Виттора на этот счет было иное мнение.

– Сандер не разрешит, – неожиданно ответил он, впервые вспомнив о том, что у меня, оказывается, есть муж, а я чужая жена.

Раньше наличие супруга мужчину не смущало.

– Это же совершенно безопасно. Почему он может быть против?

– Всему есть причины.

– Какие? – тут же поинтересовалась я.

Ответа не было.

– Вам

лучше поговорить об этом с Сандером.

– Но его здесь нет. А я никогда не видела океана. Только на черно-белых картинках.

– Поверьте, у вас будет достаточно времени, чтобы привыкнуть к нему. Когда-нибудь вид воды станет внушать вам отвращение и даже ужас.

– Разве такое возможно? – не поверила я.

– Вполне. Ваш замок расположен на вершине утеса. Все окна выходят на океан.

– Мой замок?

Все последние десять лет у меня была лишь крохотная каморка за печкой. А тут целый замок. К такому сложно привыкнуть.

– Да. Фриастор, что на языке древних означает «Предрассветный». Удивительной красоты замок, достойный особы императорских кровей. Стены и потолок вручную расписаны великими мастерами, пол из мрамора, а окна подчас занимают целую стену.

– Красиво, наверное.

– Одно из самых красивых и древних сооружений Каросса.

– Понятно.

– Поэтому я не вижу смысла рисковать сейчас и отправляться на пляж.

– А в чем риск?

– Вам лучше узнать это у вашего супруга.

– А ракушки здесь есть? – неожиданно спросила я. – У нас в деревне имелась одна. Совсем крохотная, но очень дорогая. Говорят, если поднести ее к уху, можно услышать шум океана. Мистер Фирс за одну медную монетку разрешал послушать любому желающему.

Почти всем, кроме меня. Проклятая к такому сокровищу не допускалась даже за золотой.

– Смотря какие ракушки, – снисходительно отозвался мужчина.

– Знаешь, Виттор, – я впервые назвала его по имени и даже попыталась улыбнуться, – я была бы тебе очень-очень благодарна, если бы ты помог мне.

Не удается убедить словами, будем кокетничать. Если бы я только умела это делать!

Кажется, начало получаться.

Ниардо осмотрелся, тяжело вздохнул и кивнул, сдаваясь:

– Если только ненадолго. И при условии, что мы не будем подходить к воде. Это действительно очень опасно.

Пляж располагался за личным парком мэра и был огорожен от любопытных высоким забором и зарослями колючих вьющихся роз самых разных цветов и оттенков. Это не считая кучи охранников по периметру.

Туфельки я сняла почти сразу, подпрыгнула на одной ноге, затем на другой, а потом с наслаждением погрузилась в теплый белоснежный песочек, едва не мурча от удовольствия.

– Ох, какой он горячий, – прошептала недоверчиво, пошевелив пальцами ног.

– Осторожнее, – хмыкнул Виттор, забрал у меня туфельки и подал свободную руку. – Здесь могут

быть острые ракушки, еще оцарапаешься.

– Думаю, что мэр позаботился об этом. Он наверняка печется о своей безопасности. Ох, – я посмотрела вперед и восторженно вздохнула, – как красиво!

Огромное оранжевое солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая спокойную гладь бухты в яркие цвета.

– Закат на Кароссе еще красивее. Бесконечный океан и невероятные краски. Все оттенки красного, оранжевого и желтого. Каждый закат и рассвет на острове неповторимы и уникальны.

– У меня будет возможность убедиться в этом, – произнесла я, медленно бредя по песку и приближаясь к прозрачным водам, которые словно шептали, моля подойти.

Странно, но песчинки, прилипшие к ступням, совершенно не причиняли дискомфорта, как обычные травинки и камушки, которые досаждали мне в деревне.

– В воду нельзя! – крикнул Ниардо, но поздно.

Я уже шагнула вперед, приподняла юбку, наслаждаясь мягким покачиванием волн, ласкающих кожу.

– Успокойся! – Я беззаботно рассмеялась. – Что мне может грозить здесь, на… ой!

Острая боль пронзила ногу до самого колена. Пальцы разжались, отпустили подол, который тут же оказался в воде, ткань окрасилась в более темный цвет.

– Что произошло?

Виттор тут же оказался рядом, прямо в обуви бросился в воду, подхватил меня на руки и вытащил на берег.

– Ракушка, – пробормотала я и поморщилась, почувствовав, как соленые капельки пробрались в открытую ранку. – Как глупо. Все-таки порезалась. А думала, что мэр все предусмотрел.

Изогнувшись, я увидела длинную, узкую, набухшую кровью полоску раны на стопе и тонкую струйку, которая медленно стекала по ноге.

– Нет, нет. Этого просто не может быть.

– Ранка совсем пустяковая. Так что можешь меня отпустить.

– Этого просто не может быть! – продолжал бормотать Виттор и быстро нес меня в особняк мэра. – Один шанс из тысячи. Невозможно!

Его тревога передалась и мне.

– Да что случилось? Ну подумаешь, ранка. Не умру же я от этого.

– Тревога! Трубите тревогу!

– Виттор? – Навстречу нам вышел пожилой кароссиканец, тот самый, который запомнился мне во время обряда. Его звали Гордиан Стенз, он считался первым помощником моего мужа. – Что произошло?

– Я не виноват… Я не думал, что так произойдет, – забормотал Ниардо, ставя меня на пол и отступая в сторону.

Его трясло в прямом смысле этого слова.

Я поправила юбку и улыбнулась:

– Ничего страшного. Просто немного поцарапала ногу о ракушку.

– О какую ракушку? Ты водил ее к океану?

– Она попросила. Просто прогулка… Этого не должно было произойти. Случайность.

Стенз ответить не успел. Громко зазвонили колокола на главной башне. Послышался испуганный крик: