Тяжелая душа: Литературный дневник. Воспоминания Статьи. Стихотворения
Шрифт:
Кроме собственных произведений и рукописей Н.Д. оставил большую коллекцию рисунков, фотографий, автографов, рукописей, писем, представляющих, несомненно, большую ценность.
Н.Д. был человек добрый, отзывчивый и горячий. Равнодушие было ему чуждо. Он ко всему относился страстно и ни поверхностных взглядов, ни поверхностных наблюдений не признавал. Он страстно любил искусство и художникам помогал чем и когда мог. Из его гостеприимного дома никто не выходил не обласканным. В его лице многие потеряли верного друга, и как хорошо, что его гроб был по его просьбе покрыт русским флагом, а не этой страшной, безнадежной, непроницаемой черной католической попоной!
«Воздушные пути» [412]
Так
«Разнообразное и смелое поэтическое творчество Пастернака, — отмечает редакция, — начавшееся еще до Первой мировой войны, уже давно приковало к себе всеобщее внимание. Его личность, его огромное дарование, его стойкость и верность себе вызывают восхищение. Многие из нас чувствуют его близость, несмотря на расстояние, нас отделяющее, и различие в обстановке наших жизней».
412
«Воздушные пути». Возрождение. 1960. № 98.
«Воздушные пути» (Нью-Йорк, 1960–1967. Вып. 1–5) — литературный альманах, издававшийся и редактировавшийся Р.Н. Гринбергом.
Заглавие альманаха взято у самого юбиляра, назвавшего так один из своих давних рассказов, взято, чтобы подчеркнуть, как сказано в том же предисловии, «мнимость преград, тщетно возводимых между нами на земле».
Статьи в альманахе частью о Пастернаке, частью связаны с мыслями о нем. Но «ответственность за высказанные в них мнения, — предупреждает предисловие, — несут авторы — не редакция».
Перейдем к содержанию сборника. Стихотворный отдел, если не считать стоящую особняком поэму Анны Ахматовой [413] и краткого стихотворений Игоря Чиннова [414] , представлен слабо: два поэта, три стихотворения, из которых одно — Николая Моршена [415] — шуточное. Два других, Дмитрия Кленовского [416] , не из его лучших. Заключительные строчки второго:
413
…поэму Анны Ахматовой… — «Поэма без героя», писавшаяся в 1940–1965 гг.
414
Чиннов Игорь Владимирович (1909–1996) — поэт. В эмиграции с 1922 г. В США с 1962 г.
415
Моршен Николай Николаевич (наст. фам. Марченко; 1917–2001) — поэт. В эмиграции с 1944 г. В США с 1950 г.
416
Кленовский Дмитрий Иосифович (наст. фам. Крачковский; 1892–1976) — поэт, критик, мемуарист. В эмиграции с 1943 г.
тяжеловесны. И нельзя сказать, чтобы находкой — поэтической или какой-либо другой — была «находка нездешней преломленности в каждодневном хлебе». В первом стихотворении, где, по-видимому, речь о покидающей или собирающейся покинуть здешний мир душе поэта, тяжеловесность перенесена вовнутрь. Желая облегчить душе перелет, Кленовский предлагает совсем не то, что надо.
Вот ты уходишь и не знаешь, Что взять тебе с собой в дорогу, И, выбирая, забываешь, Что нужно взять совсем немного.И поэт советует:
Возьми с собою пруд с осокой, Сирень и липу у балкона, Этюд Шопена, строчку Блока И шепот девушки влюбленной.Это
Я высоко ценю поэтический талант Кленовского и считаю его одним из лучших поэтов эмиграции, но если кого-нибудь «скупая муза» научила «прекрасной скудости», то в гораздо большей степени Игоря Чиннова, чем самого Кленовского. Чиннов представлен в альманахе одним коротким стихотворением. Привожу его, дабы не быть голословным. Ему предпослан эпиграф из Каролины Павловой [417] : «Мое святое ремесло».
417
Павлова Каролина Карловна (урожд. Яниш; 1807–1893) — поэтесса, прозаик, переводчица.
Ни одного лишнего слова. Никакой надежды. И это очень важно. Гиппиус часто восклицала полушутя: «Дайте мне человека последнего отчаяния!» Ей казалось, что самое главное, самое важное в жизни человек постигает, лишь дойдя до последней черты. Насколько к этой черте близок в настоящий момент Чиннов — судить не берусь. Но путь, на какой он вступил, может при известных условиях привести — о, не к святости, даже не к славе, а к чему-то совсем другому — к той свободе, о которой мудрецы говорят, что она — имя новое Любви.
Поэма Анны Ахматовой в зарубежном альманахе, собственно говоря, — контрабанда. Ведь Ахматова — в том же царстве, где тот, кому посылают «воздушный поцелуй». Но мы не протестуем, мы радуемся, радуемся замечательной поэме, как ее назвал М. Вишняк (с чем мы совершенно согласны). Радуемся, что она напечатана в том виде, в каком вышла из-под пера поэта, без купюр и цензурных поправок «родной» коммунистической партии. И хотя мы в ней многого не понимаем, это отнюдь не мешает нам ею наслаждаться, как редчайшим образцом чистой поэзии.
Впрочем, поэма непонятна не только нам. Об этом свидетельствует следующее, приложенное к поэме письмо Ахматовой от ноября 1944 г.:
До меня часто доходят слухи о превратных и нелепых толкованиях «Поэмы без героя». И кто-то даже советует сделать мне поэму более понятной.
Я воздержусь от этого.
Никаких третьих, седьмых и двадцать девятых смыслов поэма не содержит.
Ни изменять, ни объяснять ее я не буду.
«Еже писах — писах».
Ленинград, ноябрь 1944
О том же, т. е. непонятности поэмы, у Ахматовой в самом тексте. Вторая часть начинается так:
Мой редактор был недоволен. Клялся мне, что занят и болен, Засекретил свой телефон. Бормотал: «Там три темы сразу! Дочитав последнюю фразу, Не поймешь, кто в кого влюблен. Кто, когда и зачем встречался, Кто погиб и кто жив остался, И кто автор и кто герой — И к чему нам сегодня эти Рассуждения о поэте И каких-то призраков рой».