ТЯЖЁЛАЯ РАБОТА
Шрифт:
Мне только оставалось вынуть из мокрой одежды свои руки и ноги, которые обгорели от электрической печи. Остальные части тела были настолько беспомощны, что даже после холодного душа едва мог различать, где и что у меня находится. Словно был в каком-то неопределённом положении души и тела, которые не нашли покоя после присутствия в адовой печи. Совершенно не соображая, что делаю. Буквально машинально и инстинктивно, набил хлебом, булочками и пирожками два целлофановых пакета вместо одного разрешённого администрацией хлебного завода. Затем также бессознательно забрался в салон автобуса и сел на первое же свободное место. Хотя на третий день работы на хлебном заводе у каждого пассажира было свое персональное место в автобусе. Но никто не посмел меня беспокоить.
Очевидно, у меня был такой устрашающий и измученный вид, что меня боялись остановить даже охранники хлебного завода, когда взял с собой лишний пакет хлеба. Не говорю о пассажирах автобуса, с которыми был почти на равных отношениях после ночной смены. Меня никто не попросил освободить чужое место. Пассажиры просто сели на свободные места. Автобус медленно отправился от хлебного завода Ришон-ле-Циона в Ашдод.
Едва мы проехали по государственной трассе километров пять от развилки с Ришон-ле-Циона, как возле моста через маленькую речку с запахом сероводорода образовалась пробка в оба направления. В это время по радио сообщили, что на государственной трассе между Ришон-ле-Цион и Явна произошла авария. На повороте во время обгона занесло грузовой автомобиль с металлическими трубами большого диаметра предназначенного газопроводу. Грузовой автомобиль пробил металлическую полосу между автомобилями и опрокинулся по самой середине между встречными полосами на государственной трассе.
Металлические трубы большого диаметра предназначенному газопроводу разбросало на обеих полосах государственной трассы. Движения автомобилей по государственной трассе в обе стороны прерваны на длительное время. На разборку аварии с трубами большого диаметра нужен специальный большегрузный автомобильный подъёмный кран или специальный вертолёт. Вблизи аварии техники нет.
Ближе всего, большегрузный автомобильный подъёмный кран и вертолёт, находятся в Хайфе. От Хайфы до места аварии техники долго и сложно добраться. О жертвах при аварии ничего не сообщалось. Однако то, что трасса будет закрыта на длительный срок, понимал каждый пассажир в нашем автобусе. От морского порта в Хайфе до места аварии километров сто двадцать.
Время час пик. В любом месте могут быть такие же пробки. На разборку только нашей пробки понадобиться около пяти часов. Так что с этого места нам придётся расходиться пешком до ближайшего подвижного городского транспорта. Откуда можно будет ехать окружными дорогами через другие города Израиля или идти пешком. Порылся в своих карманах. Кроме ключей от квартиры больше ничего в карманах не было. Так что мне в любом случае придётся идти пешком до Ашдода или сидеть в автобусе до победного конца. Когда расчистят государственную трассу от аварии и от металлических труб большого диаметра предназначенных газопроводу. Кушать у меня две сумки хлебобулочных изделий. Питьевая вода у водителя всегда бывает с запасом. Вот только от запаха сероводорода здесь некуда деться. Пожалуй, что лишь из-за этого запаха придётся мне добираться домой пешком.
После известия по радио об автомобильной аварии на государственной трассе, водитель открыл двери своего автобуса. Пассажиры, не сговариваясь, вышли из салона автобуса. Направили в сторону Ришон-ле-Циона, новый микрорайон которого было видно с места стоянки нашего автобуса из-за пробки во время аварии. Так что до ближайшего городского транспорта, чуть больше пяти километров ходьбы. В то время как мне предстояло идти пешком в Ашдод в три раза дальше. Причём идти в тридцати пятиградусную жару, без капли воды с собой в дорогу. У меня не было другого выбора.
Поэтому поспешил идти через мост над речкой, чтобы не задохнуться от запаха сероводорода. Заткнув нос пальцами, почти бегом сталь пересекать мост с вонючей, сероводородной речкой, тухлый запах которой пронизывал все моё дыхание. Так же мешал мне размышлять по существу происходящих событий. Меня поражало то, что рядом с таким запахом находятся поля и сады, на которых работают люди. Не задыхаются от запаха сероводородной смеси, как сейчас задыхаюсь, переходя мост.
Наверно, ко всему привыкают люди? Едва избавился от запаха сероводорода и поднялся от поймы вонючей реки на высоту государственной трассы, как сразу государственная трасса вильнула влево. Перед моими глазами открылась панорама аварии, которая имела ужасающий вид с многочисленными разбитыми автомобилями и с разбросанными металлическими трубами большого диаметра. Здесь, наверно, были многочисленные человеческие жертвы? Иначе, зачем сюда прибыли санитары скорой помощи на санитарных вертолётах и многих автомобилях скорой помощи? Зрелище, прямо как в фильме ужасов.
От места аварии до Ашдода идти через пустыню километров семь. Идти через пустыню очень опасно. Когда после аварии у нового моста через трассу возле Ришон-ле-Циона в 1994 году мне пришлось идти через пустыню до Ашдода километров десять с места аварии. Тогда едва ни сдох среди пустыни. Хорошо, что какое-то чудо, а также пещера с водой и съедобными плодами мха в небольшом оазисе среди пустыни спасли меня от неминуемой гибели.
Дважды такое чудо может не получиться. Идти сейчас через пустыню без воды при тропической жаре равносильно тому, что зажарить себя заживо. Надо мне идти другим путём. Сейчас от места аварии по трассе до Ашдода будет километров двадцать. Через семь километров от места аварии развязка автомобильной трассы возле Явны. Там есть кран с питьевой водой. Можно утолить жажду и набрать с собой в бутылки воды. Тара здесь валяется повсюду.
Так и сделал, как задумал. Когда через час добрался до автомобильной развязки, то была такая ужасная жара, хоть из куриных яиц на камнях жарить омлет. При такой жаре без воды можно сжарить омлет из собственных яиц. Под мостом автомобильной трассы два источника воды. Пожарный кран и обычный поливной кран к поливке газонов у моста автомобильной трассы. У них нет доступа к воде обычным людям. Однако кто живёт давно в Израиле, тот знает еврейские хитрости на Земле Обетованной. Мне понадобилось минут десять, чтобы за щитом автоматического электрического аппарата ночного освещения найти запасной ключ к воде обычного поливного крана.
К моему удивлению вода из крана потекла настолько холодная, что можно подумать обычную воду пропускаю через специальный аппарат с фреоном на охлаждение воды или через сосуд дюара с жидким азотом. Такой холодной воды никогда не встречал на Земле Обетованной. Мылся под струёй холодной воды под мостом до посинения при тропической жаре. Намочил на себе всю одежду. Набрал в пустые бутылки столько холодной воды, сколько мог унести в руках. Лишней вода не будет. Ведь топать мне при жаре до дома почти пятнадцать километров.
Почти на полпути до своего города мокрая одежда на мне полностью высохла. Дальше в пути при жаре открывал одну бутылку воды и медленно во время передвижения по трассе выливал воду себе на голову. Таким образом охлаждал от жары себя и свои мозги. Так делал до города. Когда вышел на улицу Бней-Брит, то вода в бутылках кончилась. Домой осталось идти всего три километра пути. За полчаса неспешного хода при сорокаградусной жаре на всё высохло.
Почти на перекрёстке двух улиц Хапальмах и Бней-Брит меня обогнал наш автобус, который приехал собирать на работу нашу ночную смену. В это вечер впервые не вышел на работу.