Тяжело быть злодеем третьесортного романа
Шрифт:
— Мы не можем остановить то, что ложный бессмертный уже успел натворить, — стала улыбка мастера чуть более… кхм, воинственной. — Но мы можем, по крайней мере, привести ненадолго в порядок погоду в твоём регионе. Я думаю, что это очень положительно скажется на твоей репутации.
— Разве вы уже не пытались? — приподнял я бровь.
Да, старик уже рассеивал тучи, не единожды прекращал дождь и остановил за последние пару месяцев не один и не два смерча. В моём родном мире его уже могли спокойно принять за небожителя. Да, в общем-то, его УЖЕ В ЭТОМ мире за него принимают. Я, как минимум. К
В нашем регионе лишь самые сильные и осведомленные знали о том, сколь велико влияние скромного старичка напротив меня.
— Я избавлялся от последствий, а не причины, — сделал глоток чая старик. — Я сомневаюсь, что в одиночку смогу потянуть решение проблемы в твоём регионе, но с тобой это становится возможно.
— Речь идёт только про регион имени меня? — на всякий случай уточнил я.
— Не весь, — поправил себя старик, задумавшись. — К тому же, небесный демонёнок, ты должен понимать, что ветра всё равно будут приносить к нам непогоду. Но, по крайней мере, она будет не столь ощутимой.
— Я буду уже счастлив, если у нас прямо под носом перестанут смерчи формироваться, — хихикнул я. — Неужели так теперь будет всегда?
Старик отрицательно покачал головой.
— Мне это тебе тяжело объяснить, как и просто передать свои ощущения, но рано или поздно шторм должен подойти к концу. К сожалению, какие этот мир ждут последствия я уже сказать тебе не смогу, как и не смогу защитить этот мир в случае чего, небесный демонёнок…
Старик нахмурился, опустив голову, совсем погрустнев.
— Насколько сильное давление вы чувствуете? — рискнул спросить я.
Вопрос мне казался достаточно личным, ибо мне самому было крайне неприятно упоминать об этом раздражающем давлении, что банально не давало использовать нормально свои силы. Техника дыхания сидевшего напротив меня старичка помогала с миром немного «договориться», но он, к счастью или сожалению, не имел своего сознания, лишь подобие воли.
Чувствовал, что кто-то был «слишком тяжелым» или «слишком сильно воздействовал на мир» — начинал пытаться избавиться от лишнего элемента. Процесс вознесения на этом строился чуть более, чем полностью, как мне казалось: достигший порога мастер столь сильно давил на мир, что его буквально пулей отправляли в «высшее царство», к которому уже заочно был привязан готовый к вознесению будущий небожитель. Думаю, основная проблема тех, кто идёт по ложному пути и каким-то образом умудряется прыгнуть выше головы…
Отсутствие места назначения.
По крайней мере, это моя основная теория. Какие процессы дополнительно происходят внутри такого вознесённого, происходят ли они вообще, какие процессы в этот момент творятся в непосредственно энергетическом теле разумного, — в душе не представляю. И не сказать, чтобы в ближайшее время хотел представлять, уж больно это давление неприятное. Хорошо хоть, что не постоянно давит.
Но что насчёт мастера?..
— У меня осталось мало времени, — просто ответил старик. — Скажу тебе честно, Ан Хаян, я мог бы попытаться уже закончить этот процесс и вознестись, но пока не могу. Я ещё не закончил здесь
Мы переглянулись. Улыбнулись.
Жалко старичка было. Его путь был идеальным и совершенным (гордость берёт, что я приложил к этому руку, пусть и случайно), его мастерство достигло своего предела, его понимание мира было таковым, что я со своим жульническим преимуществом чувствую себя слепым. Уверен, пожелай он, мог бы принудительно омолодить своё тело и тут же вознестись к новым приключениям в бесконечность, тем самым подорвав задницы как старой пыли, что даже какую-то там старость преодолеть не может, так ещё и неизвестному мне бессмертному.
Сомневаюсь, что он как-то фундаментально отличается от старой пыли, если честно. В любом случае, не мне с ним сражаться — это уж точно.
К нашему всеобщему счастью, мастер не собирался нас бросать и прежде хотел решить все насущные вопросы.
— Когда вы вознесетесь, — улыбнулся широко я, — я обещаю, что потом приду к вам в гости.
— И тебя не смущает, что твой путь не связан с высшим миром Небес и Преисподней, небесный демонёнок? — иронично улыбнулся наставник.
— Если будет на то ваша воля, мастер, я смогу вас найти в любом из миров, — потянул я незримо за духовную нить мастера, позволив ему в полной мере почувствовать, что я не вру.
Старик довольно погладил бороду. Духовные нити, напоминающие твёрдое облако, вновь обрели форму и покрыли взятую у наставника (естественно, с его разрешения) духовную нить. Если честно, если бы эти облачные щупальца потянулись дальше, уже ко мне, то я мог с испугу эту духовную нить и отпустить. Уж больно она… кхм, нечеловеческой была.
…мне кажется, кстати, или у мастера и борода становится короче?..
Час «Х» настал быстро. Очередная буря не заставила себя ждать и уже под вечер, разобравшись с инструкциями и тем, что вообще хочет сделать наставник, мы вместе, предварительно предупредив ближний круг о том, что будем делать, отправились в небо.
Как бы это пафосно ни звучало, но мы пошли нагибать природу.
— Я так скучаю по попкорну, нуна… — пробормотал безразлично Хван Мун Су. — Он бы сейчас идеально подошёл.
Его манера поведения изменилась: потеряла ярко выраженный эмоциональный окрас, стала более ленивой и последовательной. Одного только полноценного сна ему уже будет недостаточно, чтобы прийти в себя. В нём менялось что-то более глубинное, что в том числе отражалось и на его внешности. Его тень стала насыщеннее, кожа стала намного бледнее, глаза приобрели странную черноту. При этом, парень стал ещё более незаметным.
Казалось, ему достаточно будет захотеть, и он перестанет быть интересным хоть для кого-либо.
Нет, конечно, он не перестал улыбаться или радоваться жизни, скорее…
Скорее, теперь он создаёт впечатление вечно уставшего от работы коренного жителя Южной Кореи.
В последнее время парень слишком часто взаимодействовал со своей теневой сетью. Слишком много взаимодействовал со спектром энергии, который был не «не полезным», но «чуждым». Возможно, парадокс жизнерадостного поведения остальных нищих был в том, что они не могли прикоснуться и увидеть то, к чему мог Хван Мун Су.