Тяжесть короны
Шрифт:
Хотя нет, Ромэр понимал, что сейчас я в безопасности только рядом с ним. Он не к Клоду меня отвел. Он не отпустил меня от себя. Но я прекрасно осознавала, что Ромэр не сможет быть рядом со мной все время, у него много других дел.
Если бы не была такой уставшей, наверное, безумно злилась бы на себя. Мышеловка… Ловушка, в которую собственными руками себя загнала…
Я лежала в темноте, слушала, как за стеной плещется под комнатным дождем Ромэр. Он еще не вернулся, а по лестнице тихо крадучись спустились Клод и Летта. Если бы не тени на занавеси, я бы испугалась, услышав их шепот так
Не предполагала, что за столь короткий срок Клод сумеет узнать так много. С одной стороны это радовало, ведь без информации планировать действия было невозможно. А с другой стороны, сам факт наличия такого количества вполне достоверных сведений настораживал. Не могла не задавать себе вопрос: «Кто те люди в Арданге, что так хорошо осведомлены о положении дел в Ольфенбахе и не считают зазорным делиться знаниями с Клодом?».
Ромэр тихо сел на диван, снова встал, передвинул лампу на столе. Видимо, так, чтобы свет не бил ардангу в глаза. На занавеске, отделявшей мою комнатушку от гостиной, появились тени всех троих людей.
— Мы посоветовались и решили, что пока не поговорим с тобой, поведение менять не будем, — шепотом начал Клод.
Ромэр промолчал. Как наяву увидела арданга: скрещенные на груди руки, ничего не выражающее непроницаемое лицо, лишь внимательный взгляд серо-голубых глаз и вопросительно изогнутая левая бровь выдают сдержанный интерес.
— Ты знаешь, кто она?
Ромэр все так же молчал. Видимо, ожидавший вопросов или хотя бы проявлений любопытства, Клод был сбит с толку, потому что продолжил немного нерешительно.
— Я сверил все, сопоставил факты… Я более чем уверен, что она — шаролезская принцесса. Это единственное объяснение странностям рассказанной нам легенды. Вообще-то, байка, которую нам рассказали, правдива только в одном. Брак со стариком, — шептал Клод. — Не знаю, говорила ли она тебе, но Нэйла согласилась на брак с муожским князем.
Ромэр промолчал и в этот раз, даже не шевельнулся. Тон оларди изменился, стал жестче, напористей. Понимаю, молчать арданг умеет, как никто другой. И временами это может сильно раздражать.
— Я посчитал. Исчезновение принцессы совпадает с днем вашего побега. Только принцесса могла иметь доступ к королевской печати, — кажется, перечисляя факты в поддержку своего мнения, Клод загибал пальцы. — Только принцесса могла просмотреть архивы и правильно составить вольную. Мало всего, так принцесса идеально подходит под описание якобы похищенной девушки. Тогда понятно, почему Стратег лично заинтересован в ее возвращении. Ниар, сомнений нет, она — принцесса Нэйла.
— Твои выводы верны. Это правда, — холодно подтвердил Ромэр.
— Так ты знал? — выпалила Летта в голос.
— Да, — шепотом сказал король. — С первого дня на свободе. Я прошу, нет, требую. Об этом больше никто не должен знать!
— Это не скрыть, — возразил Клод. — Уверен, что и Варлин, как и я, сопоставил факты. Но он, разумеется, никому не скажет. Мы же не хотим навредить себе. Описание, произнесенное стражниками на базарной площади, очень полное. По такому можно и в Шаролезе найти шаролезку, не то что в Арданге, где чужачка бросается в глаза.
— Она должна быть в безопасности, — отрезал Ромэр.
— Это возможно лишь пока ее никто не видит, — хмыкнул Клод. — А ей нужно будет выйти из дома, если она хочет попасть в Верей. Хотя, думаю, недели через две «Воронам» станет не до девушки.
— Тоже верно, — согласился арданг.
— Ромэр, отпускать ее в Верей просто глупо, — подчеркивая каждое слово, сказал Клод.
— Это не обсуждается, — в голосе Ромэра прозвучала угроза.
— Отчего же? — князь не собирался отступать. — Ты не можешь не видеть выгод!
Но тут вмешалась Летта, прерывая явно заготовленную речь мужа.
— Не надо, — ее голос прозвучал неожиданно твердо.
И Клод осекся на полуслове. Я уже не первый раз замечала, что Летта часто перехватывает инициативу, когда в беседе затрагиваются неприятные темы, а оларди в таких случаях не противоречит жене. Но причину, по которой женщина теперь оборвала мужа, я не понимала. Ведь Клод был прав. Меня можно великолепно использовать на благо Арданга. Принцесса — удобная заложница, за которую требуют денег и подписания выгодных Ардангу договоров. Но в таком случае нет гарантии того, что Стратег после моего возвращения в Ольфенбах будет соблюдать подписанные условия. Поэтому принцессу лучше всего вначале использовать как заложницу, а потом выдать замуж за короля, и так скомпрометировавшего девушку. Прекрасная партия! Главное, что ни мнение короля, ни мнение принцессы учитывать и не нужно. Достаточно просто поставить перед фактом и сказать: «Так будет лучше. Для всех».
Меня бесила собственная наивность. Раздражало понимание того, что не очутилась бы в этом бесправном положении, если бы отказала Ромэру в просьбе навестить дядю. Бессилие и совершенная невозможность на что-либо влиять злили. Я была уверена, что Ромэр, значительно лучше меня разбирающийся в политических играх, просчитал и предвидел эти варианты. Возможно, короля раздражал такой поворот, а Летта заметила? Судя по тону Ромэра, я не ошиблась в предположении.
— Нэйла хочет уехать в Верей, — твердо и жестко сказал арданг. — Я сделаю всё, чтобы исполнить ее желание и обеспечить при этом ее безопасность.
Я мысленно поблагодарила Ромэра за защиту моих интересов. Но, если говорить откровенно, тогда усомнилась. Не в нем, конечно. В том, что арданг сможет противиться давлению Клода и славных до конца. Ведь принудительный брак со мной, как ни горько это было осознавать, решал многие проблемы мятежной провинции. Ромэр мог бы говорить, что не желает брака, не хочет неволить меня, что решение короля — закон. Но на одной чаше весов во многих спорах лежали бы моя свобода и два желания. Мое и его. А на другой чаше — множество жизней, которые можно сохранить браком короля Арданга и принцессы Шаролеза. И я сомневалась, что давлению таких аргументов Ромэр сможет долго противостоять. Уже сейчас Клод не собирался сдаваться: