Тыловики
Шрифт:
— Что это?
— Это немецкие награды. Пока спрячь их. Перед съёмками "Обеда" наденешь.
Новиков кивнул, открыл планшет, положил в него сверток:
— Хорошо. Что дальше?
— А сейчас, я хочу отработать эпизод, — Владимир Эдуардович заглянул в объемный журнал, лежащий перед ним на столе. — "Обгон пехотной колонны бронетехникой", мы сегодня ночью с тобой, Николай его обсуждали.
Герр лейтенант машинально поправил пилотку и одернул китель.
— Это где вы хотите пехоту в клубах пыли на дороге снять?
— Да. Автобус
Вопросов у нас не оказалось.
Глава вторая
После часового отдыха взвод в полной боевой выкладке топал по пыльной грунтовке. Впереди показались кинокамеры стоявшие на штативах по разные стороны дороги. Операторы синхронно подняли вверх руки. Ага. Значит камеры уже работают. Сзади поднимая громадные клубы пыли, громко сигналя, несся автобус. Полицейский Уазик благоразумно держался за автобусом на весьма приличном расстоянии.
— Ни фига себе он пыль поднимает! — удивленно сказал идущий сзади меня с пулеметом на плече Дихтяренко. — Вот уж точно люди говорят: мал клоп, да вонюч.
— Внимание! — заорал по-немецки герр лейтенант. — Взвод, принять пять шагов вправо!
Как только мы сошли с дороги, мимо нас пронесся "Пазик". Мгновенно поднявшийся пыльный вихрь буквально ослепил меня, противно запершило в горле. Неожиданно левый висок нестерпимо заболел. Как будто в него воткнули и несколько раз провернули длинный раскаленный гвоздь. Боль была настолько жуткая, что я упал на колени и прижал ладони к голове. Из левого глаза потекли слёзы. Внезапно боль полностью отступила. Не веря в такое счастье я огляделся по сторонам. Передо мной так же прижав руки к голове сидел Новиков, а рядом громко ругаясь, стоял пошатываясь Курков. Сзади матерился пулеметчик. Все остальное было скрыто в клубах пыли.
Со стороны киношного лагеря раздалось тарахтение множества моторов. А это что такое? Они что из колхоза трактора пригнали? А почему нас не предупредили?
За моей спиной кто-то из наших громко крикнул:
— Осторожно, мужики! Сзади колонна целая прет! На дорогу не лезьте!
— Серёга, дай руку — обратился ко мне Новиков. — Голова кружится.
Я подскочил к Николаю, помог подняться. Головная машина колонны с небольшой скоростью проехала мимо нас. Я едва успел рассмотреть грузовик и удивленно пялившегося на меня пассажира в кабине, как снова густые клубы пыли скрыли от меня происходящее.
Черт, похоже, я очень некисло перегрелся на солнце! Иначе как объяснить, тот факт, что мимо меня секунду назад проехал тентованный "Опель-Блиц"? Да еще с сидящем на пассажирском месте незнакомым реконструктором вермахта. По грунтовке начали проезжать другие машины, в свою очередь, поднимая вверх всё новые порции пылюки. У меня в прямом смысле слова потемнело в глазах.
Раздался рык Новикова:
— Взвод! Немедленно уходим от дороги! Быстро! Пройсс, Байер — обеспечьте выполнение приказа.
Мы с Михаилом громко продублировали команду своим отделениям. Народ послушно начал пятиться в поле. Сделав десяток шагов, я недоверчиво уставился под ноги. Поле было засеяно пшеницей. Довольно высокие колосья норовили зацепиться за брюки, мешали идти. Что за ерунда? Какая к чертям собачьим пшеница, если мы проводили съемки на заброшенном подсолнечном поле? Вернее, не на заброшенном, а как там правильно говорится, на поле под паром! Откуда здесь могла взяться пшеница, да ещё вон какая уже высокая…
Наконец мы, протоптав просеки в колосьях, отошли от дороги метров на пятьдесят. Здесь проклятая пыль до нас уже не доставала, и я мгновенно завертел головой по сторонам.
Твою мать! Это что же вокруг творится! Во-первых, пшеничное поле простиралось насколько мог дотянуться взгляд. Во-вторых, бесконечная лесополоса, к которой мы привыкли за время съемок попросту отсутствовала. Как будто её никогда и не было. Ну а вся дорога была плотно забита медленно двигающимися автомобилями. Пыльное марево стоявшее над грунтовкой не позволяло рассмотреть подробности.
Новиков с силой дернул меня за рукав кителя, протер глаза и спросил прерывающимся голосом:
— Сергей, ты видишь то же самое, что и я? Или я просто с катушек съехал от жары?
Я с трудом сглотнул, повернулся командиру:
— Ты видел, что после автобуса по дороге проехало?
Новиков закусил губу, пристально посмотрел мне в глаза:
— Видел, Серёжа. Видел. "Опель-Блиц" новодельный. И чужого немчика в кабине рассмотрел. Так?
— Да, так, — согласился я. — Что вообще происходит, Коля?
Новиков поправил пилотку, посмотрел на дорогу:
— Хрен его знает. Одно понятно, что-то произошло и это "что-то" совершенно непонятное. Сейчас свяжемся с киношниками и всё выясним.
Герр лейтенант достал из планшета рацию, тут же забубнил:
— База, я Новиков. Как слышите? Прием…
Пока Николай безуспешно пытался связаться со съёмочной группой, я подошел к остальным, которые столпились вокруг Куркова и с жаром обсуждали произошедшее.
Михаил держал на ладонях три мобильных телефона, недоверчиво качал головой:
— Странно, ни один базу найти не может. А ведь все работали нормально.
Вперед протиснулся худой, с сильно обгоревшим за последние дни на солнце лицом, Андрей Шипилов из первого отделения:
— Слушай, Миша, я со своего телефона примерно с этого же места вчера домой звонил. Никаких проблем!
За моей спиной раздался рык Новикова:
— Взвод! Слушай мою команду! В походный порядок — становись! Курков, Нестеров — ко мне!
Люди перестали кучковаться, привычно построились. Мы с Мишкой подскочили к Николаю. Он прицепил рацию к плечевому ремню, задумчиво почесал затылок и тихо сказал: