Тысяча городов
Шрифт:
«С армией, состоящей исключительно из пехоты?» Туран закатил глаза. «Если я смогу замедлить его и усложнить ему жизнь, я буду счастлив».
Поскольку Абивард говорил Шарбаразу то же самое в течение двух предыдущих сезонов кампании, он не нашел способа обвинить Турана в подобных словах. Он сказал:
«За последние пару лет он нечасто сражался с долгими», - с несчастным видом сказал Туран. «Кирпичные стены, подобные здешним, плохо противостоят осадным машинам, а видессиане - хорошие инженеры».
«Я знаю. Абивард вспомнил способную команду ремесленников, которых старший Маниакес, отец Автократора, привел со своей армией, когда видессианцы помогли Шарбаразу вернуться на трон Царя Царей. Он не осмеливался предположить, что люди, которых младший Маниакес возьмет с собой, окажутся менее компетентными
Ромезан сказал: «Я надеюсь, что Маниакес скоро придет. Каждый день, когда я сижу здесь, в Костабаше, ничего не делая, - это еще один долг Автократора передо мной. Я намерен взыскать каждый из этих долгов, и в хорошем видессианском золоте».
«Мы не будем здесь бездельничать», - ответил Абивард. «Подготовка армии к выступлению в любой момент - это особое искусство, и в нем видессиане могут оказаться лучше нас».
Ромезан только хмыкнул в ответ. Он был хорошим бойцом в бою, лучше некуда, но меньше, чем мог бы, заботился о другой стороне полководчества, стороне, которая включала подготовку людей к бою и поддержание их в таком состоянии. Казалось, он думал, что такого рода вещи случаются сами по себе. Абиварду приходилось беспокоиться о припасах с самых первых дней его солдатской службы, когда он кормил дихганов Северо-Запада, когда они осматривали
Туран сказал: «Когда ты отправишься на восток, я хотел бы отправиться с тобой. Я знаю, что работа, которую я должен выполнить здесь, важна, но...»
«Ты сделаешь это, и это главное. Вот почему ты остаешься», - сказал ему Абивард. Туран кивнул, но все еще выглядел недовольным. Абивард понимал это и сочувствовал этому, но только до определенной степени. Видессиане были не столь склонны лавировать, но продолжали после важного. Если что-то было важно, они делали это, а затем переходили к следующему важному делу.
Для начала он понял, что все люди, которые в последнее время называли его видессианцем, были правы. Проведя так много времени в Империи и среди имперцев, он чувствовал себя - всегда за исключением таких, как Тикас, - рядом с ними так же комфортно, как со своим собственным народом. Было ли это своего рода предательством или просто стремлением извлечь максимум из того, что предлагала жизнь? Он почесал в затылке. Ему придется обдумать это.
Часовой привел к Абиварду мокрого от пота разведчика, от которого сильно пахло лошадью. Абивард напрягся. Был ли это тот человек, которого он ждал? Прежде чем он смог заговорить, разведчик выдохнул: «Пришли видессиане! Они...»
Абивард больше ничего не хотел слышать. Наконец ожидание закончилось. Он вскочил на ноги. Неважно, насколько комфортно он чувствовал себя среди видессиан, они оставались врагами. Он думал, что сможет победить их. Скоро он узнает. Он глубоко вздохнул и выкрикнул новость: «Мы идем на Видессос!»