Тысяча лет в долг
Шрифт:
Зрелище было тошнотворное.
— Конечно, это малоэстетично, — философски заметил Семен, — но союзникам приходится прощать многое.
И туг же понял, что на союз с воздушным гигантом рассчитывал зря. Разглядев с высоты одиноко стоявшую фигуру, холь, недолго думая, ринулся на него. Семен бросился на землю ничком между двумя могильными холмиками. Страшный клюв яростно щелкнул над его головой.
Промахнувшийся холь быстро переориентировался на прежнюю добычу. Семен осторожно приподнялся и выглянул из-за своего укрытия.
Скорпионы в панике бежали от чудовищной
— Птичка проголодалась... — прошептал Семен. — Ишь ты... Цыпленок...
Холь, похоже, решил больше не тратить силы на подъем — он стоял на земле, зорко высматривал огромными круглыми глазами добычу, вдруг выбрасывал в нужную сторону голову и щелкал клювом. Вскоре земля вокруг него оказалась сплошь усеянной откушенными хвостами, кусками хитиновых панцирей и прочими останками слуг Заариэля.
Насытился он неожиданно скоро. Но улетать не торопился. Медленно повернув голову к густым кустарникам, холь двинулся туда и принялся сооружать из их веток гигантское гнездо — в нескольких метрах от траншеи, в которую забились остатки скорпионьего войска. В скором времени гнездо было готово. Усевшись на него, холь замер и опустил голову на грудь. Глаза тут же затянулись мутной пленкой.
— Похоже, птичка уснула, — пробормотал Семен. — После сытного обеда. Конечно, надобно этих ядовитых тварей переварить. Очень мудрое решение. Спальня, совмещенная с кухней. Проснулся — поклевал. Поклевал — уснул. Режим...
Он задумался. Теперь вместо одной проблемы перед ним оказались целых две, одна другой интереснее. Пробравшись мимо крылатого охотника, можно было попасть на жала стражников. Обогнув скорпионов, запросто угодишь в клюв. Вряд ли для холя существовала принципиальная разница между просто человеком и человеко-скорпионом. Разве что кулинарная — как между первым и вторым блюдами. Семену не улыбалось разнообразить собой стол воздушного гурмана.
— Уф-ф... — Он тяжело вздохнул. И вновь едва не задохнулся от усилившегося до невозможности лавандового аромата. — Не мог гнездо сделать из чего-нибудь менее душистого... — проворчал он. Да так и замер с открытым ртом. Не до конца оформленная мысль заставила его еще раз окинуть внимательным взглядом спящую птицу, гнездо и затаившихся в траншее скорпионов.
— Ч-черт...
Что-то вертелось в его голове, что-то такое... Связанное с легендами о птице холь.
О гнезде. И...
И о скорпионах в пустыне Негев.
«Огонь, — подумал Семен. — Мне нужен огонь. Много огня. И чтобы вспыхнуло все сразу...»
Видимо, кустарники, из веток которых холь устроил гнездо, содержали очень большое количество эфирных масел, их испарения заполняли воздух. Если их поджечь...
Семен хлопнул себя по лбу и с размаху уселся на холм. Ну конечно, так все и происходило с этой птицей. Там, на Земле. Холь устраивал себе гнездо из самовоспламеняющихся растений. Достаточно было хорошенько пригреть солнцу, и гнездо вспыхивало, а вместе с ним сгорала и птица. Чтоб возродиться из пепла.
Да, но здесь-то солнца нет...
Зато есть кое-что другое. Он быстро полез в карман и извлек комок черного ила — первичной субстанции, как его назвал Сатан. Быстро слепив средних размеров шарик, Семен вдел руку в петлю своей пращи, раскрутил что есть силы и метнул комок в спящую птицу. Зажмурившись, он постарался представить себе, как черный шар вспыхивает в воздухе, как сгусток огня достигает гнезда, как...
Он открыл глаза. На месте холя полыхал гигантский костер. Пламя взметнулось на три человеческих роста. Оно гудело и вихрилось, языки огня приобретали причудливые формы.
Холь не пытался взлететь. Он лишь приподнялся, широко раскинул крылья и замер, окруженный пляшущей пламенной стеной.
Огонь перекинулся на птицу и одновременно начал быстро распространяться вширь, охватывая огненным кольцом помещение купели. Сквозь судорожно дергавшиеся языки пламени Семен разглядел, как люди-скорпионы, вылезшие из рва от нестерпимого пекла (даже на месте, где стоял Семен, чувствовался этот жар), мечутся в полном смятении.
И наконец произошло то, чего ожидал Семен и что подсказало ему воспоминание о скорпионах пустыни Негев.
Сначала один из скорпионов вдруг прекратил беготню и замер. Некоторое время он был неподвижен, будто прислушивался к чему-то. Потом резко вонзил оба хвостовых жала в основание собственной шеи и тут же рухнул на землю.
Следом то же самое сделал второй.
Третий.
Один за другим люди-скорпионы замертво валились на землю, пораженные собственными жалами. Была в этих жутких самоубийствах какая-то безумная мрачная красота, какой-то своеобразный вызов — ему, человеку, устроившему чудовищный пожар и не оставившему противникам много выхода.
Когда Семен был на резервистских сборах в Негеве, его едва не ужалил скорпион: насекомое притаилось как раз под тем камнем, на который солдат присел отдохнуть. Семен тогда здорово перепугался, а сержант быстро провел кольцеобразную канавку носком ботинка, так, что скорпион оказался в кольце. После этого вылил в канавку бензин из зажигалки и поджег. Скорпион дернулся в одну сторону, в другую, а потом вдруг нанес удар смертельным жалом самому себе. И умер.
Вот так же, как сейчас умирали стражники Могильной Ямы.
Вскоре все кончилось. Огонь догорел. От гнезда и самой птицы осталась гора серебристого пепла. Такое же серебристое пепельное кольцо окружало мертвые тела людей-скорпионов и саму купель, находившуюся в центре мрачной картины.
Семен тяжело опустился на землю. Путь был свободен, но он не мог идти туда прямо сейчас. Руки дрожали, а по лицу бежали тонкие струйки пота.
Ему понадобилось немало времени для того, чтобы немного прийти в себя и заставить действовать дальше.
Купель для омовения покойников представляла собой неглубокий бассейн, огороженный невысокой — примерно в метр — каменной стеной. Семен вошел, осмотрелся. Похоже, бейт-тохора действительно был пуст. Приободрившись, Семен подошел к бассейну, наполненному водой. На дне он увидел каменную пластину. Несомненно, это было то, зачем он сюда пришел.