Тысяча ликов ночи

Хиггинс Джек

– А что за типы были с ним сейчас? – спросил Марлоу.

– Они приехали из Бирмингема сегодня после обеда. – Ее передернуло. – Отвратительные люди. Дядя заставил меня поехать с ними. Они рассчитывали, что ты остановишься, увидев меня и мою машину.

Он достал термос и налил себе кружку кофе.

– Ну ладно, их маленькая хитрость не сработала. Благодаря моему козырному тузу. – Он убрал термос на место и добавил: – Ты теперь можешь отдохнуть, а я поведу машину.

Когда они остановились, Дженни некоторое время молча сидела за рулем. Немного спустя она повернулась к нему

и сказала дрожащим голосом:

– Ты бы не выстрелил, ведь правда?

Марлоу этот вопрос показался нелепым.

– А на кой черт я тогда брал ружье с собой, как ты думаешь? – Он недобро рассмеялся. – Только не пытайся внушить мне, что я непорядочно себя веду. Может, тебе приятнее было бы видеть, как Моноган и его приятели используют меня вместо футбольного мяча?

Дженни вздохнула:

– Нет, я полагаю, в данном случае ты прав.

Она оставила руль. Марлоу сел на ее место.

– Я полностью уверен, что прав, – сказал он. – Чтобы сражаться с людьми определенного сорта, все средства хороши, а Моноган как раз из таких людей.

Он положил руки на руль.

– Ну так, следующая моя остановка – Лондон. Можешь ехать со мной, или я высажу тебя в первом же крупном городе, где ты скажешь.

– Я поеду с тобой до конца, если ты не возражаешь.

Она устроилась в темном углу кабины и, когда он уже хотел нажать на стартер, спросила:

– Хью, ты ведь не любишь меня, да?

Он повернулся и посмотрел на нее в упор.

– Не расстраивайся. Я не люблю никого.

– Да, я так и думала, – кивнула она.

– Ты все еще хочешь ехать со мной до конца? – вызывающе спросил Марлоу.

Он не видел в темноте выражения ее лица, но она ответила твердым голосом:

– Да, я все еще хочу проехать с тобой весь путь.

Он нажал на стартер, и через мгновение они снова двинулись в путь.

Было почти семь тридцать, когда они приехали в Ковент-Гарден. Задержка вышла из-за неисправности карбюратора. Потребовался почти час, чтобы отыскать неисправность и устранить ее. Главные сделки дня на этом огромном рынке к тому времени уже закончились, но Марлоу, к своему удивлению, не встретил трудностей в размещении всей партии товара. Первый же оптовик, к которому он обратился, сразу проверил его товар и на месте выдал ему чек на сто шестьдесят фунтов. Но что было особенно приятно, он попросил доставить еще одну партию фруктов и овощей такого же качества на следующий день.

Дженни О'Коннор выглядела на удивление хорошо, учитывая то, как она провела предыдущую ночь. Ее юбка была сшита из такого хорошего материала, что почти не помялась. Достав из кармана замшевого пиджака ленту и перетянув ею волосы, она сделала себе прическу «конский хвост».

– Даже по лондонским стандартам ты смотришься совсем неплохо, – уверил ее Марлоу, когда остановил грузовик на Шафтсборо-авеню, недалеко от Пикадилли.

Она улыбнулась:

– Я не думала об этом, но твой комплимент, во всяком случае, заставляет меня чувствовать себя лучше.

Марлоу предложил ей сигарету.

– А что ты теперь собираешься делать? Возвращаться к себе со мной?

Дженни покачала головой и медленно проговорила:

– Нет, не думаю. Я вернусь

на поезде. Мне нужно время, чтобы многое обдумать, учитывая все, что произошло.

– У тебя есть деньги?

– Да, – улыбнулась она. – Возможно, я даже останусь здесь на пару дней.

В этот момент Марлоу случайно взглянул вперед и через ветровое стекло увидел черный лимузин, подъехавший к тротуару и остановившийся в нескольких ярдах впереди их грузовика. Он показался ему каким-то странно знакомым. Дверца открылась, и Фолкнер, корректный, одетый с иголочки в элегантный фланелевыйсерый костюм и мягкую фетровую шляпу, вышел из машины. Выйдя, он задержался, чтобы поговорить с кем-то, оставшимся в машине.

Марлоу быстро пригнулся, закрыв лицо рукой. Дженни удивленно спросила:

– Что такое, Хью? В чем дело?

– Да вот тот человек, который стоит около лимузина, мой старый знакомый, которого я предпочел бы не встречать.

Фолкнер выпрямился, и лимузин отъехал от тротуара. Марлоу показалось, что Фолкнер пристально посмотрел на его грузовик, потом он пересек тротуар и вошел в ресторан.

Дженни сжала руку Марлоу.

– Теперь ты можешь выпрямиться. Он зашел в ресторан.

Она открыла дверь, выпрыгнула из кабины и твердо сказала:

– Поезжай быстрее, Хью. Трогайся.

Дженни растворилась в толпе людей, а он влился в струю уличного движения. И только раз, оглянувшись, мельком увидел отблеск ее льняных волос, и она исчезла.

Вся операция с депозитным сейфом заняла десять минут. Работа начиналась в девять тридцать, и ему пришлось с ключом в руке подождать у подъезда. Клерк открыл ему сейф и любезно сказал:

– Вы уже давно не заходили к нам, сэр!

– Да, я был за границей, – улыбнулся в ответ Марлоу.

От волнения в животе у него стало как-то пусто, слова продолжавшего что-то говорить клерка звучали для Марлоу ничего не значащим бормотанием. Дверь сейфа открылась, и Марлоу забрал оттуда потертую старомодную гладстоновскую сумку. Клерк все еще говорил, пока они поднимались наверх, но Марлоу по-прежнему не понимал ни слова.

Когда он вышел на улицу, ему показалось, что тротуар под ним задвигался, а яркое утреннее солнце просто ослепило его. Грузовик был припаркован на боковой улице, и Марлоу почти бегом направился к нему. Он вскочил в кабину, захлопнул дверцу, поставил гладстоновскую сумку на сиденье рядом с собой и дрожащими руками закурил сигарету.

Он долгим взглядом смотрел на сумку, чувствуя, как у него под мышками струится пот и пересыхает в горле. Выругавшись сквозь зубы, Марлоу потянулся к сумке и открыл ее.

Деньги были на месте, все в аккуратных небольших пачках, в основном хрустящие чистенькие купюры, будто только что из банка. Некоторое время он пристально смотрел на них. «Двадцать тысяч фунтов стерлингов, – думал он, – и все это мое. Сколько я потел за них, и я заработал их. Каждый пенни из этой суммы».

Он закрыл сумку и положил ее под сиденье. Уже через мгновение грузовик влился в общий поток машин, движущийся к северу, а Марлоу сидел за рулем, улыбаясь счастливо, как ребенок.