Тысяча слов
Шрифт:
– Мы почти дома, Кира, – прошептал Глеб. – Верь мне, пожалуйста.
Я хотела верить. Очень хотела.
Лезть в узкий лаз первой я отказалась. Несмотря на все уговоры егеря и пробивающийся сквозь узкий проход свет факела. Глеб взглянул на меня исподлобья. Я упрямо задрала подбородок. На смену охватившей меня истерики пришла легкая апатия. Но к тому, что придется ночевать в пещере, я не была готова.
– Ну же, детка! Там тепло! – подбадривал меня Глеб. – И немного сыро. Зато мы сможем отдохнуть. Спуститься в долину можно только после рассвета.
Я
– Всего пара шажочков, Кира! – упрашивал Глеб. – Я иду сразу за тобой.
Выбора у меня не было.
В пещере действительно было тепло. Глеб закрепил факел над входом в довольно просторный зал, вытряхнул из рюкзака одеяла и застелил огромный плоский камень в углу. По крайней мере там было сухо.
– Поспать как следует не получится, конечно. Но это лучше, чем провести ночь на ногах, – проговорил Глеб, протягивая мне полоску просоленного мяса и здоровый сухарь.
Я аккуратно опустилась на одеяло, попытавшись устроиться поудобнее. Скинула ботинки и уселась, свернув ноги калачиком. Вяло вгрызлась в предложенный сухарь.
– Поешь, – поторопил мужчина, – скоро погаснет факел. Потом второй. И мы окажемся в темноте до утра.
Есть не хотелось. И спать тоже. Я сделала несколько глотков из фляги. Вода в ней за сутки стала теплой, и мне с трудом удалось подавить тошноту. Мой привыкший к давлению тьмы организм странно реагировал на это место. Меня охватил озноб, и в висках нарастала мучительная боль. Я легла, подтянув ноги к животу. Мечтая только о том, чтоб тошнота улеглась.
– Кира? Все в порядке? – Глеб опустился рядом со мной на одеяло и мягко коснулся рукой моего лба.
Я хотела ответить. Очень хотела.
Вместо этого я потянула его за рукав, заставляя лечь рядом. Глеб только фыркнул, скинул куртку, ботинки. И устроился рядом, накрывая нас одеялом. Он прижал меня спиной к своей груди, закинув на меня бедро и уткнувшись носом в шею. Горячая рука обхватила меня за живот. Я прикрыла глаза, стараясь расслабиться. Но дрожь не уходила. Один из факелов вдруг затрещал, пламя взвилось вверх, заставив меня распахнуть глаза. И так же внезапно потух.
– Попробуй поспать, Кира, – шепнул Глеб, – завтра будет непростой день.
Но мне не спалось. Вскоре прогорел и второй факел, погружая пещеру в непроглядную темноту.
Глеб заворочался, еще теснее прижимая меня к себе. Я подалась назад в надежде спрятаться в его объятиях от странной пустоты, что охватила меня с тех пор, как мы оказались внутри скалы.
Его горячая ладонь скользнула под фуфайку, задирая рубашку вверх и остановилась под грудью, лишь слегка задев ткань лифа.
– Мы спим, детка, – хрипло напомнил мужчина.
Дрожь прекратилась, по спине разлилось тепло.
И камень подо мной уже не казался таким неудобным.
Но поспать мне так и не удалось. Я то проваливалась в странное забытье, то снова возвращалась в холодный сумрак пещеры, прислушиваясь к размеренному дыханию за моей спиной. А потом стало тихо. Глеб пошевелился, отпуская меня на свободу. Укрывавшее нас одеяло соскользнуло с плеч, и сразу стало холодно и неуютно.
– Поднимайся, детка, – скомандовал егерь и, наклонившись к самому уху, добавил: – Я знаю, что не спишь! Притворяться бессмысленно, Кира!
Я нехотя перевернулась на спину. Чиркнула спичка, потом еще одна, и каменную залу озарил теплый свет небольшого факела.
– Встаем, Кира! Через полчаса у нас будет кофе и горячая еда. Если мы не свернем шею при спуске, конечно.
Глава пятая
И четверти часа не прошло, как показался выход из пещеры. Глеб остановился в широком арочном проеме и ждал, пока я подойду ближе. За его спиной лился яркий солнечный свет. Не поглощенный смогом. Не скрытый густой кроной деревьев. Свет был живым. И я хотела как можно быстрее выбраться к нему.
– Не торопись, Кира! – предостерег меня Глеб, отступая в сторону.
Солнце было повсюду.
Оно заливало вершины гор, густую зелень деревьев далеко внизу. Отражалось от идеальной водной глади озера.
Это был невероятный мир. Живой, неизвестный. Кристально чистый.
Тысяча мыслей роились в моей голове. Но это было неважно. Потому что на самый главный вопрос Глеб ответил сам:
– Это долина, детка. Мой дом. Да и твой тоже. На ближайшее время, уж точно.
Я пригляделась. Далеко внизу виднелось селение. Не маленькое. Отнюдь. Деревянные дома прятались в тени деревьев и тянулись от подножия скалы вдоль всего озера.
А прямо под нами была разбита небольшая, но хорошо укрепленная крепость, окруженная высоким частоколом. Сейчас ее ворота были гостеприимно распахнуты.
– Все верно, детка! Нам туда, в форпост, – весело проговорил Глеб, проследив за моим взглядом. – Аккуратнее, Кира. Спуск не такой простой, как кажется. Старайся идти сразу за мной. След в след.
В форпосте кипела жизнь. На площади сновали люди. Несколько мужчин, одетых во что-то отдаленно похожее на форму городских патрулей, неторопливо курили у высокого деревянного крыльца и, завидев нас с Глебом, разом выкрикнули приветствие. После чего вернулись к прерванной беседе. У их ног вертелось несколько здоровых серых волкодавов. Таких огромных собак я не видела даже в Цитадели. В городах же собак просто не было.
Две молодые женщины в длинных юбках и шерстяных фуфайках проводили нас заинтересованным взглядом. На небольшой вытоптанной поляне дети разных возрастов, босые и чумазые, играли в городки. Глеб еле успевал отвечать на приветствия, кому-то просто кивая, а с кем-то перекидываясь парой слов. Меня же жители долины разглядывали, не скрываясь. И удивленно перешептывались между собой. Вдруг девчонка лет тринадцати в цветастом платье с восторженным визгом выбежала вперёд, и Глеб подхватил ее на руки, закружив: