Тысяча ступеней
Шрифт:
Глава третья
Три года назад
Клим вернулся только через год. Я удачно сдала тестирование, и была зачислена сразу на второй курс. На волне воодушевления довольно легко получила право на управление личным транспортом. Видя мои старания, родители поддержали идею повременить с переездом. Мне не хотелось жить в городе. Пусть даже в таком небольшом, как наш. Мне хотелось хотя бы видимости свободы. Например, иметь возможность выходить из дома или возвращаться тогда, когда удобно мне, а не когда пропищит напульсник. Да, в общине все были друг у друга на виду. Субботние обеды, больше похожие на собрания. Ежеквартальные взносы и очереди у пунктов выдачи продовольствия. Карточки на топливо. Условности и обычаи. Но
В тот день я задержалась в городе, заезжала показать свои эскизы. И когда увидела припаркованный у дома «Зид», даже не сразу поняла, кто именно пожаловал. Клим вышел и остановился у калитки, держа руки в карманах брюк. Я заглушила мотор, поставила «Саву» на подножку, сняла шлем. Клим стоял, не шевелясь. Только взгляд, внимательный, немного загнанный, совсем ему не свойственный, выдавал напряжение. За прошедший год челка его отросла, и теперь он собрал волосы в пучок на макушке. Виски были выбриты, а в ушах прибавилось колец. От правого уха вниз сбегала вязь из незнакомых символов. Ее раньше не было. На щеках темнела щетина, и мне внезапно захотелось провести по ней рукой.
Копаться с байком дальше было уже бессмысленно. Я развернулась к парню и сделала пару шагов навстречу. Клим теперь смотрел в упор, ожидая моего следующего действия. И тогда я решилась. Сделала два размашистых безумно неприличных для девицы шага и оказалась в его объятиях. Он все понял верно, поймал меня за долю секунды до того, как я собралась передумать. Стремительно обнял, а я потянулась к его губам. Не закрывая глаз, убеждая, что верю. Что ждала. Он целовал меня долго. Тщательно. Неторопливо. Не позволяя отстраниться. Его ладони почти до боли стискивали мою талию, а губы лишали способности мыслить. Щетина слегка кололась, и весь мир сейчас сконцентрировался вокруг одного единственного человека. Глаза я все-таки прикрыла. И, наверное, поэтому услышала шаги за его спиной. Мягко отстранилась, Клим возмутился было, но потом тоже заметил маму, которая окинула нас строгим взглядом и позвала:
– Идем в дом.
И мы пошли. Не разжимая рук.
О нашей помолвке в общине стало известно в ту же субботу за обедом. Мама не была намерена долго ждать, учитывая, что еще год назад Клим мелькал повсюду в обществе Лиз. Да, сейчас Лиз была далеко и собиралась замуж. Но кто-нибудь обязательно припомнит это моей семье. После дежурства в заповеднике егерям полагался отпуск. И ближайшие несколько месяцев Клим от службы был освобожден. А я от школы нет. Вопрос о квартире в городе всплыл сам собой, но я так и осталась ярой противницей переезда. В итоге Клим снял небольшой коттедж (кухня, спальня и веранда над гаражом) на окраине поселения. А я все никак не решалась к нему перебраться.
Мне было до странного приятно ловить на себе взгляды однокурсниц, когда он встречал меня после занятий. Тогда мы непременно обедали в городе, а потом ехали к морю. Мне было немного неловко целовать его на глазах столпившихся у входа ребят, когда утром он привозил меня в школу. Я гораздо уютнее чувствовала себя на своей «Саве», но у Клима был отпуск, и он старался быть рядом постоянно. А потом меня позвали на вечеринку у маяка. Позвала Нина, соседка по парте, которая жила в городе, и для нее ночь за периметром представлялась необычным приключением. Впрочем, как и для большинства приглашенных. Для меня, жительницы общины, такие посиделки у костра уже не были чем-то необычным. Даже в отсутствие Клима я несколько раз ездила с ребятами на ночевки, несмотря на то, что девицы из общины никогда не посещали такие мероприятия в одиночку. Только с сопровождением. И поэтому очень удивилась, когда Клим сказал:
– Ты не пойдешь.
– Нет? – я даже поперхнулась кофе. Мы сидели на его кухне. В планах была вечерняя прогулка, но пошел дождь.
– Ты не пойдешь, Крис, – глухо повторил он, затягиваясь сигаретой и отворачиваясь от меня к окну.
– И почему же?
– Потому что развлечения с городскими ребятишками ты уже переросла.
В чем-то он был прав. Хотя большинство однокурсников были мои ровесники или совсем немного моложе (в городе все поступали в школу в тринадцать), никто из них конечно не был помолвлен. В городе взрослели позже. Но было обидно от того, что мне отказывают в такой малости как вечеринка с ночевкой на пляже.
– А мне нужно твое разрешение?
– А разве нет? Кто-то из нашей общины будет там?
– Клим, кажется, что мне нужно твое согласие меня сопровождать, – я пыталась говорить мягко, – но никак не твое разрешение.
– А есть разница? – он скептически приподнял бровь.
– Для меня – да, – ответила, как можно тверже, отчего-то напрягаясь под этим взглядом.
Впервые задумываясь всерьез о том, что будет потом. После венчания.
Он снова отвернулся к окну и, казалось, целую вечность курил свою длинную горькую сигарету. Последнее время головные боли у него усилились, сказывалось долгое нахождение на дежурстве. Клим не жаловался, но я знала, что он плохо спит ночами. Когда я оставалась у него, то лежа в кровати слышала, как на кухне постоянно скрипит под его тяжестью диван, хлопает на ветру приоткрытая оконная рама, его тихие шаги под дверью спальни. Но порог он не переступал. И каждый раз, слыша, что он возвращается на диван, я успокаивалась, сама удивляясь своего страха.
– Ты не поедешь, Крис! – Клим не повысил голос, не повернулся ко мне лицом, но я откуда-то знала: продолжать разговор бессмысленно.
А на следующий день выход нашелся сам собой. Тим, мальчишка, предложивший мне флягу на пляже целую вечность назад, учился на год старше и был знаком с Ниной. И, конечно, она пригласила его на свою вечеринку. Тим договорился, что придет с сестрой, только что поступившей в школу, а это означало, что вопрос с моим сопровождением решился сам собой. Чеканя слова, я сообщила об этом Климу, он дернул щекой, но промолчал, отвез меня домой, кивнул, не слезая с «Зида» и уехал. Просто взял и уехал. Я постояла немного, глядя ему в след и пошла домой сдаваться маме. Та неодобрительно покачала головой, но останавливать меня не стала. Приличия были соблюдены.
Тим и его сестра приехали уже в сумерках на стареньком «Жуке» ярко оранжевого цвета. Я открыла пассажирскую дверь, и Тим весело подмигнул мне, а Ирис, так звали его сестру, радостно помахала рукой и перебралась на заднее сидение, которое под ее весом, к слову сказать совсем небольшим, жалобно скрипнуло. Но тут Тим нажал на газ, и «Жук» довольно резво покатил в сторону шоссе. Когда мы прибыли на маяк, вечеринка была уже в разгаре. На берегу был установлен шатер, в тени которого спрятался стол с закусками и напитками, рядом на гриле готовилось мясо, чуть поодаль виднелось несколько палаток для ночлега. Ребята в основном толпились у стола с закусками. Громко смеясь и потягивая пиво, они то и дело кивали в сторону моря. Оно было уже прохладным, но манило городских своим беспокойным величием. Мы с любопытством наблюдали за происходящим через лобовое стекло «Жука», но тут на наш апельсиновый автомобиль обратила внимание виновница торжества.
– Крис, – с диким визгом она кинулась к нашей машинке, и я распахнула дверь, выходя ей навстречу.
Нина крепко обняла меня и с интересом воззрилась на моих спутников:
– Тима я, разумеется, знаю. Но откуда ты знаешь Тима? Признавайся, Крис, – и подруга ткнула меня в бок локтем. Довольно острым, кстати.
– Нина, ты забыла, что я тоже из общины? – встрял Тим, – познакомься, это моя сестра Ирис.
Нина кивнула девушке и вновь вернулась к нам:
– Тим, но если ты с Крис, то где ее красавец егерь?