У Бога на ладони. Том 2
Шрифт:
Проверит пониманье жизни.
Быть может, написавший – псих?
Читая, мыслями не висни,
А размышляй: «О чем слова?»
Дана на это голова,
Господь над этим постарался.
Ну что? Подумать ты собрался?
Тогда читай, коль есть охота,
Пока не проберёт зевота
И скука. Уловив подход,
Поэта гнать на эшафот.
Повесить иль четвертовать
За стих, за глупую тетрадь,
Чтоб больше не желал писать
И словом Мир больной спасать.
Поймав,
Как многим сделать так охота,
Противный голос погасить,
Чтоб больше не сумел дерзить.
Всё написано до нас
Да, всё написано до нас.
Порою с правдой без прикрас.
И отпечатано уже.
Не на бумаге, так в душе…
Поэт, привыкни к укоризне
Он был поэт, судьбой ведомый,
Любимый, сложный, всем знакомый.
Мысль не расплёскивал напрасно,
Вникая в смысл и зная цену —
Словам, звучащим столь ужасно,
Всегда подыскивал замену.
Писал стихи. Затем рассказы.
К романам перешёл не сразу.
Читал. Учился строить фразы.
Да, получалось не всегда.
Сюжет терялся в поворотах,
Но мысль словами, как пехота,
Сюжет брала, как города,
Немало образов рисуя
Простейшим словом, но живым!
И, преклоняясь перед ним,
Порой завидуя, смакуя
Из личной жизни эпизоды,
Завистники кричали: «Кто ты?
Твой чин так низок! Ты так мал!»
А Государь хоть принимал,
Но не одаривал, ссылал
Подчас в деревню, и надолго,
Чтоб потерялся, как иголка,
Что в сене было не найти…
А он в поэзии пути
Искал. И утвердился вскоре
В сердцах и душах – словно море,
Вобрав в себя десятки рек.
Как восхищал, когда он рек
В стихах роман и в прозе повесть,
Не продавая честь и совесть
И обнажая многих души,
Кто жил в труде, кто бил баклуши.
А кто любил самозабвенно,
Страдая в жизни непременно.
И сам любил красавиц нежных,
Что проживали безмятежно
В богатстве, в славе жизнь свою…
Он им писал: «Благодарю,
Что вы ответили отказом.»
И жизнь свою закончил разом —
Дуэлью, пулею в живот.
Сказав: «Ко мне не зарастёт
Тропа, протоптана народом,
Наперекор любым невзгодам,
Речам завистливых мужей.»
Он светоч нашей жизни всей!
Он негасим! Он на века!
Я замолкаю. Всё. Пока.
Читайте, восхищайтесь слогом
Его стихов. Они помогут.
Они пьянящее вино —
Пускай написаны давно,
Читать их счастье нам дано.
Ему – бессмертье суждено!
Поэт, привыкни к укоризне —
Нетленной правде этой жизни
В такой изменчивой отчизне
И на другие непохожей —
Порой как мачеха, но всё же —
Тобой любимой. Богом тоже!
Не отрицая истин вечных
Не отрицая истин вечных,
Забавы для играя словом,
Поэтов разных, человечных
Прошу стихи писать толково.
Касаясь свода строгих правил
По написанию стиха,
Скажу всем тем, кто позабавил,
Что Пушкин был не без греха.
Писал эротику и сказки,
А также прозу сочинял.
Не жил он по царя указке.
Не раз в опалу попадал.
Деревня, осень… Что за диво?
Бывали многие в селе.
Писалось у него красиво,
Морщин добавив на челе.
Как жаль! Младым ушёл поэт!..
Таких в России больше нет.
Другие были, есть и будут!
Запомнят этих, тех забудут…
А он один таким беспечным
В сердцах останется навечно!
Он жизнь ценил и женщин тоже.
Вот Лермонтов, слегка похожий.
И он с трагическим концом.
Бузил, держался молодцом!
И тот и этот нам пророчат:
На гениев все зубы точат!
Посредственность с деньгами, с флагом,
Себя подать пытаясь магом,
Подчас идёт по головам
И сеет зависть тут и там.
Кричит, страдая обречённо:
«Раз с денежкой – то всё законно!»
А люди, затыкая уши,
Пророков не желают слушать.
Всплывает имя человека
Лишь после окончанья века.
Он был. Ушёл в седой тоске.
Есть след на времени песке.
И затоптать его не в силах,
Хотя посредственность просила,
Когда за деньги голосила.
Поэты где в Отечестве своём?
Пока живут – мы их не признаём.
Бездарные закрыли их рублём.
Переписка, переписка…
Так в шутливой переписке,
Словом, рифмою играя,
Мы подходим близко-близко
Даже к тем, кого не знаем.
И становимся друзьями,
Подрастая выше сами.
Удивляясь, удивляя,
Снова строчками играя,
Дарим добрые слова,
Пусть не поняты сперва.
Разглядим мы смысл внутри,