У Бога на ладони. Том 2
Шрифт:
Выражаясь неясно, но вроде бы нежно…
А вдруг эта нежность и слёзы в глазах
Кого-то разжалобят там, в небесах.
Стихи не станут издавать
Мои стихи не станут издавать.
Меня не будут рекомендовать
И никому не будут предлагать
Прочесть мою «Донецкую тетрадь».
Мне не присудят премию-медаль.
Мне даже как-то этого не жаль.
Читатель есть, но что-то
И только мышкой кликает, стучит,
Включив компьютер, стих читая мой.
Ему не в радость хмурый мой герой,
Что озабочен думою простой:
Как мир призвать в горящий дом родной,
И счастью обеспечить в нём покой,
И как устроить правду на постой
Так, чтоб врагов несметное число
В разряд друзей быстрее перешло
Без громких криков, ругани, вины,
На фоне старины и новизны.
Да все пути пока занесены
Обломками идущей вновь войны,
Что рушит храмы, смертью жжёт людей
И разделяет просто, без затей
Своих, чужих, семейных, холостых,
Неприкасаемых, героев и пустых,
На тех и этих, громко всех браня…
И эта горечь в сердце у меня,
Его терзает, боль в душе храня,
В ночь до утра и на исходе дня.
Так новый стих нам кажется важней
Так новый стих нам кажется важней.
Слова точней, а также благозвучней.
Все мысли в нём без пятен и теней
И с жизнью настоящей неразлучней.
Описано, что видим и храним, —
Для Бога – отчитаться перед Ним,
Когда предстанем на Его суде.
Окажется: деянья в пустоте
Вершили по желанью, да не те,
Пытаясь подобраться к красоте.
Запутались в извечной темноте,
А думали, что следуем к мечте,
Шагая, вопрошая: «Счастье где?»
Сквозь ложь мы пробираемся с трудом.
Желаем обрести покой и дом.
А зависть, неподвластная уму,
Жива…
Когда ж умрёт?
Я не пойму.
Но смерть её я с радостью приму!
И продолжаю всё ж писать стихи,
Надеясь, что не все они плохи.
Кто он, человече? Понять, принять, простить…
Понять, принять, простить, ославить,
Плевочком в душу позабавить
Всех, кто вокруг и кто далече.
Таков обычный человече.
Воспитан в духе «взять себе»,
Шагая нагло по судьбе,
Снабдив убожество своё
Неправдой, ложью и нытьём,
Копя обиды, зависть, злость.
Грызущий жадно жизни кость
В своих стремленьях стать богаче.
Так и живём. А как иначе?
И, удивляя бесконечно,
Давя из ясных глаз слезу,
Стихи, надеетесь, навечно
Вам в мире славу принесут.
Вот вы их пишете украдкой,
Карандаши чиня порой,
А записав стихи в тетрадку,
Качая лысой головой,
В душе любуетесь собой,
Встав утром, делая зарядку.
Не понимаете притом,
Что этот мир почти дурдом.
Ему вы вовсе не заметны,
Хоть мыслей рой у вас несметный.
Но вас, как мелкую букашку,
Упорно превращая в кашку —
«Питанье» для травы, цветов,
Не закрывая на засов,
Зароют в землю прахом тёмным,
Где вы не будете бездомным.
И только вечная душа,
Совсем не ясно, чем шурша,
Уйдёт в заоблачную даль…
И вроде этого не жаль.
Понять могу вас, друже
Понять могу вас, друже.
Читаю вот стихи.
Мои, конечно, хуже,
А ваши – неплохи!
Давите рифмой строчку,
За ворот взяв сорочку,
Но только не душить —
Ведь это счастье – жить!
Стих писать умеет каждый
Стих писать умеет каждый,
Кто попробовал однажды.
Про цветы, весну и сад,
Про осенний листопад,
Про луну, пургу, метель,
Шторм за тридевять земель,
Про любовь, смятенье чувств
И про сладость милых уст,
Про детей, жену, внучат.
В целом – обо всём подряд.
Вот сижу, пишу в ночи.
Жгу огарочек свечи.
Эх, придумать бы сюжет.
Может, выйдет. Может, нет.
Слегка запудрив мозг читателя
Слегка запудрив мозг читателя,
мы, провоцируя издателя,
на сайте публикуем вирши
и думаем: «В поэты вышли!»
Ан нет! Слагать удачно строчки
умеют только одиночки
с учётом правил орфографии.
Узнаем их по эпитафии?
Возможно – да, но чаще – нет!
Приличным был один сонет.
Так не замечен он к тому же.
Да Бог с ним! Пишем и не тужим.
Кому нужны все вирши эти,
когда беда на белом свете
стучится в наши души хлёстко.
А мы – играем на подмостках,
самим себе внушив картину,
что мы могучи и едины.
Но всё непросто в этом мире…
И дважды два – не есть четыре.
Стихи – лекарство для души
Что есть лекарство для души,