У черты
Шрифт:
– Понял, Рамзес, сделаю.
– Копай, Цент, авось что зацепим!
– Постараемся! Думаешь, Фокс работал на Шваница?
– Кто еще? Не Артур же?
– Вариантов, в действительности, много...
– задумался Цент.
– Вот и обмозгуй на досуге.
– Скажи лучше, как Шваниц тебя опознал? По какому-то предмету? Не по твоей же синей роже.
Глеб добросовестно перечислил содержимое карманов: бумажник с кредиткой и фото, визитка Фонда экстремальной природы, зажигалка с эмблемой Харчо. Смарт и нож, но они не
– Н-да, - протянул озадаченно Цент. – Маловероятно, что это визитка или зажигалка. Скорее уж кредитка или фотография.
– Значит – Фокс?
– Можно принять за рабочую версию, - вальяжно согласился Цент.
– А ментам тебя Артур сдал, это к бабке не ходи. Артур ментов дружит. Сдал тебя и ушел. Логично? На кой ляд ему конкуренты?
– Логично, - признался Глеб. – Но неуютно мне. Чего-то я в корне не понимаю.
– Нет у тебя, сталкер, опыта кризис-менеджмента, - с апломбом заявил Цент. – Я вот так всю жизнь: ни информации, ни черта, одни потемки вокруг. А такие операции проворачивали, вах!
Глеб не ответил.
– Вот так, сталкер, - сказал, усмехаясь, Цент. – Возвращаясь к главному: просить тебя не могу, сам понимаешь, но буду! Нужно идти, Рамзес!
Глеб чертыхнулся.
– Я подумаю. У него четыре или пять стволов и сутки форы.
– Может, и к лучшему? Сам подумай, пройдешь следом без шума и пыли, как по Крещатику. Кому еще Князь отмычкой сработает, как не тебе?
– А если все не так? Если он идет по кривому маршруту? Вот, к примеру...
Глеб нашел записку Фокса и сфотографировал камерой на смарте.
– Прочти внимательно, Цент. Это писал Фокс. Думаю, здесь зашифрован настоящий маршрут, а в ПДА – мусор или деза.
Цент молчал долго, очень долго. Глеб даже решил, что связь оборвалась, но нет, Цент все же ответил странным голосом:
– «...дикарский напев зурны»? Какая зурна в степях Украины, Глеб? А числа? Это что – черная бухгалтерия?
– Не знаю! Мозги уже вывихнул, – признался сталкер. – Но эту бумажку у меня пытались купить.
– Ладно, это тоже обмозгую. Но идти все равно нужно.
«У меня раненая девчонка на руках», - подумал Глеб.
И еще сотня – раненых, сумасшедших и просто до смерти перепуганных. Где теперь заканчивается Зона, кто знает? Забора уже нет, и, появись завтра кровосос, волну будут вспоминать, как невинную шалость Зоны.
Цент словно подслушивал.
– Рамзес, толку в деревне от тебя никакого. Всем не поможешь. Точнее поможешь, если найдешь Око. Да что я тебя уговариваю? Ты же сам все понимаешь! Нужно – значит нужно!
Чем больше Глеб думал о возможном походе, вот так с бухты-барахты, с вечного русского авось начатом, тем отчетливее понимал, что шансов у него немного. Очень мало шансов, практически и нет. Понимал не разумом, а шестым чувством, которым Зона наделила его в полной мере и даже сверх того.
– Цент, - сказал Глеб,
Он говорил, уже чувствуя Центово нежелание понять.
– Глебушка, - начал Цент, и Глеб мгновенно разозлился от его ласкового тона. – Я тебе скажу, что случится, если ты не пойдешь. Мы упустим Око, и Князь его приберет. Он станет богатым человеком, может быть, самым богатым в мире, а богатый и влиятельный Князь – это очень страшно, уж поверь мне.
Цент прерывисто вздохнул.
– А ты навсегда останешься легендой, - заговорил он беспощадно.
– Везунчиком, который никакой не везунчик, а просто «чует селезенкой». Сколько ты можешь обходиться без Зоны, Рамзес? День? Два? Неделю? Спорим - ногти грызешь через пару часов? Еще через полгода тебя можно будет отпевать, потому что Глеб Ремизов умрет, а останется навсегда Рамзес. И не важно, что твоей могилы никто не увидит, что тебе придется топтать одни и те же маршруты год за годом. Все равно ты будешь мертв! Даже выходя к ночным кострам, пугая честных бродяг разговорами – тебе же захочется поговорить! – ты будешь мертв, как самый распоследний мертвяк!
– Цент, лучше заткнись, - выдавил Рамзес.
– Может быть, тебя назовут «вечным», придумают красивую и глупую легенду, - закончил Цент. – Ты этого хочешь?
– Цент…
– Так пойди и найди Око, Рамзес! Это твой шанс, понимаешь? Не мой, не Князя – твой!..
– Ты не хочешь меня понять, Цент, - оборвал его Рамзес. – Какая разница, чей это шанс. Факт в том, что я не дойду...
Сталкер замолчал, поняв, что его слушают чужие, и механически нажал «отбой связи».
На крыльцо жизнерадостным колобком выкатился Скипидар.
– Работает мобильная? – обрадовался участковый. – Сейчас в район позвоним!
– Нет связи! Опять пропала, - мрачно отрубил Глеб, не трудясь выдумать что-нибудь правдоподобное.
– Эх! – огорчился участковый и мазнул по Глебу острым взглядом. – Телефон у тебя, вижу, заработал?
Глеб отвернулся.
«Бабка надвое гадала, - подумал он, - будет ли мне толк от Ока. Никому это доподлинно не известно. Об Оке вообще никто ничего не знает, даже Цент-всезнайка, как бы он не пыжился».
Смарт завибрировал и сочно клацнул, словно патрон защелкнули в магазин. Глеб открыл пришедшую со спутника реплику. Цент снова угадал его настроение: «Ты дойдешь, я знаю! Удачи тебе, Рамзес! Мы за тебя кулаки держим».
5
Войти Глеб не успел. Явление свалило его на крыльце, едва только сталкер взялся за дверную ручку. Хекнул удивленно Скипидар – это Глеб еще расслышал. Пальцы, сжавшие дверную скобу, неудачно вывернулись – эту боль Глеб еще почувствовал.