У границы мрака
Шрифт:
– Сможете обезвредить охрану?
«Уже обезвредили».
– Благодарю! – Вересов ткнул рукой вперёд. – Побыстрей!
Зыркнувший на него Тимошенко промолчал, но гравибус увеличил скорость.
Длина тоннеля не превышала километра.
Впереди сверкнул блик, и перед аппаратом выросла прозрачная стена с бегающими по ней спиральками и хвостиками синих молний. Слева и справа стену охватывали мощные металлические контрфорсы, и Вересов мимолётно подумал, что без помощи Вестника одолеть это препятствие,
Прозрачная пластина оказалась силовым полем. Стоило гравибусу подъехать, как она внезапно исчезла, и аппарат беспрепятственно промчался мимо, пронзив слой озона. Ещё через полсотни метров впереди показалась вторая стена, на сей раз непрозрачная, гофрированная, украшенная штангами. С двух сторон тоннеля в этом месте стояли врезанные в стены прозрачные будки, у которых застыли роботы охраны – два многоруких «кенгуру-паука». Живые охранники тоже присутствовали, по двое с каждой стороны, но все они лежали на полу у ног своих механических слуг.
Пузан Тимошенко буквально сдулся, как проколотый воздушный шарик. По-видимому, он надеялся на неуязвимость форпоста и рассчитывал с помощью охранников расправиться с конвоирами.
– Открывай! – ткнул ему в спину указательным пальцем Мишин.
Стена перед аппаратом разошлась шестью зубьями, убравшимися в массивные стойки. В глаза ударил яркий жёлтый свет. Гравибус проскочил ворота, и перед пассажирами распахнулась гигантская пещера длиной не меньше километра и шириной метров в двести. Купол пещеры, ничем не поддерживаемый, заполненный туманной дымкой, уходил вверх не менее чем на сто метров.
Но зрителей потрясли не размеры пещеры.
В центре полости простиралось некое сложное сооружение грязно-зелёного цвета, формой напоминавшее динозавра, «голова» которого с раскрытой «пастью» смотрела прямо на вход тоннеля.
Лишь потом стали заметны машины, горы контейнеров, баки, стрелы подъёмных кранов и снующие между ними фигурки людей.
Двигаться стало легче, и Вересов сообразил, что сила тяжести в пещере поддерживается почти равной лунной.
Гравибус остановился перед тушей робота, уставившегося в потолок стволами оружейных комплексов.
Тимошенко оглянулся.
– Ну, шо дальше?
Вересов очнулся.
– Вызови главного, кто тут командует парадом.
– Каким парадом? – вылупился начальник охраны.
Вересов усмехнулся: потомок «великих укров» явно не читал бессмертного шедевра Ильфа и Петрова «Золотой телёнок».
– Зови бригадира или того, кто руководит археологами.
Тимошенко угрюмо забормотал что-то в панель управления гравибусом.
«Ну, как вам это изделие древних марсиан?» – послышался мыслеголос Ломакина.
– Потрясающе! – искренне сказал Вересов.
«Знаете,
– Откуда? Какой-нибудь излучатель.
«Это сбросер, говоря русским языком. Можно назвать его и деформатором».
– Чем?
«Перед вами генератор деформации пространства, сбрасывает любой материальный объект массой до миллиона тонн на любом расстоянии в другое измерение».
– Какое измерение? – не понял Вересов.
«Копун утверждает – в одиннадцатое. Впрочем, какая разница, куда он что сбрасывает? Главное, этот деформатор-сбросер находится в рабочем состоянии».
– И какого дьявола марсиане проиграли, обладая таким оружием? – осведомился Мишин.
«Удар по Марсу был нанесен внезапно, а марсианский Вестник в тот момент находился на поверхности планеты и был уничтожен вместе со всей инфраструктурой Марса. Ответить марсиане не успели. Кстати, на спутнике Юпитера спрятан ещё один сбросер. Мы проверили, его тоже можно активировать».
Мишин посмотрел на Вересова.
– Представляешь, если бы эти уроды из ЧВК успели запустить эту штуковину?
Вересов представлял.
– На какой стадии идут работы?
– Мы нашли центр управления, – буркнул Тимошенко.
– И?..
– Там защита… положили с десяток техников и полсотни испытателей.
– Испытателей! – фыркнул Мишин. – Боевиков не жалко?
– То есть до управления ещё не добрались? – уточнил Вересов.
– Кванконики вовтузятся з компьютером… скоро розберутысь.
– Уже не успеют, – качнул головой Вересов.
Шаг 2
Немцы идут!
На фоне огромного кипящего горнила звезды, усеянного факелами, протуберанцами и более тёмными пятнами, медленно нарисовалась сложная интерференционная сеть в форме бабочки. Но вся эта конструкция, гармоничная и совершенная с точки зрения геометрических фрактальных композиций, почему-то вызывала в душе необычный отклик: не восторг, а страх, хотя ничего угрожающего в движении «бабочки» не было. Она вытаяла из пространства и замерла, раскинув изящные «крылышки» размерами в тысячу километров.
Затем поодаль выросла ещё одна «бабочка», и ещё одна, как бы завершая композицию. По их «крылышкам» пробежали извилистые злые молнии. И тотчас же на теле близкой звезды сформировался ослепительный волдырь плазмы, прорвался исполинским рукавом и, превратившись в вихристый луч, прянул в космос.
Но спонтанным его путь не был. Миновав три небольших шарика, знаменующие собой планеты, он ударил по четвёртому, и планета оделась в слой пламени, сжигающий всё на её поверхности…
Иван дёрнулся, открыл глаза, глядя в жемчужно светящийся потолок над лежаком.