У Короля любовница
Шрифт:
— Это не так, клянусь! Между нами не было ничего предосудительного!
— Слова — лишь сотрясание воздуха. Верить можно только магическим клятвам, дорогая, но ты не маг...
Я сразу понимала, что придётся заверять магией мои слова и была готова. Жаль раскрывать, что мой дар проснулся, но нельзя позволить вот так тупо вывести меня из игры. Жермиен еле скрывал торжество. Хотелось расцарапать ему мерзкую рожу, но приходилось продолжать играть оскорблённую невинность.
— Позвольте, — выступил вперёд Эстер. Король перевёл на него ненавидящий взгляд и сжал зубы. Интересно, что за кошка между ними пробежала? Эмоция -то искренняя, и уж точно она не связана с обвинениями в разврате со мной. Жермиен радоваться должен такому подгону, а он реально злится. — Я клянусь своей магией, что встреча на мосту была случайной!
Король вскинул бровь, наблюдая за подтверждающей вспышкой под ладонью виконта.
— С каких пор у вас есть магия, Эстер? Разве она не спала? — с подозрением спросил мой муж, словно в одночасье забыв об измене.
— Спала, но я всеми силами пытался её разбудить, и недавно мне это удалось, — ответил виконт. — Огонь пока слаб, но для клятвы это не важно.
Глава 31
— Слаб? — сощурился Жермиен. И на его лице проступила хитрая ухмылка. Ну, и что это за Король, который эмоции прятать не умеет? Или они настолько сильные, что он не справляется? — Что ж, я верю, магию не обмануть. Но этого мало. Клянитесь, что не посягали на честь моей супруги.
— Клянусь, — послушно заговорил виконт, — что лишь пытался спасти Королеву от смерти и не посягал прошлой ночью на её честь. Уф...
В конце Эстер странно выдохнул, словно запыхался. Я взглянула на него и с удивлением обнаружила выступившие на лбу бисеринки пота. Мне это совсем не понравилось. Пора заканчивать спектакль. Очевидно, план Жермиена — очернить меня вопреки здравому смыслу — провалилась, но что он задумал теперь? И что такое с виконтом творится?
— Хорошо, — кивнул Король удовлетворённо, — теперь клянитесь.
— Дорогой! — прервала я их. Хлопнула ресницами, надула губки, сплела руки перед собой и шагнула вперёд. — Ты словно вовсе не рад, что я жива... Понимаю, ты так меня любишь, что ревность затопила разум, — проговорила и с внутренним удовольствием наблюдала, как он кривится от моих слов. У тебя был повод, но теперь мы всё выяснили... Так почему ты всё ещё столь холоден со мной, как та река, в чьих объятиях я чуть не встретила свой конец? Виконт, оставьте нас, — велела я, пока Король переваривал сказанное и решал, как реагировать, — я хочу побыть наедине с мужем.
Эстер упускать шанс не стал. Тяжело дыша, попятился к двери и, поклонившись, быстренько нырнул за неё, закрыв за собой.
— Любимый, — продолжила разыгрывать сценку, — я так испугалась! Это были самые ужасные вечер и ночь в моей жизни! Пришлось даже надеть странное крестьянское платье, потому что моё было безвозвратно испорчено. И спать на печи, как чернь! Бр!
— Бедняжка, — нехотя проговорил он. Божечки, даже не скрывает своего пренебрежения. Сиенна была влюблённой дурой, только потому не замечала этого. Я подошла к нему и прильнула к груди, облегчённо выдохнув. Оскара мне! — Как же ты всё это пережила.
— Только благодаря мыслям о тебе! — вскинула на него горящий взгляд. А два Оскара можно? Нет, лучше Золотой глобус в придачу. — Кстати, Ивушка в порядке? Ты ведь не стал с ней ничего делать? Животное не виновато в своей реакции...
— В порядке, слуги о ней позаботились.
Ну, ещё бы. Небось, ты её даже поблагодарил за то, как удачно взбрыкнула в нужный момент. И стражников не наказал за бездействие. Конечно, разве можно наказывать за то, что сделали ровно так, как сам же им велел?..
— Ох, уж эти слуги! Не доверяю им больше, надо будет проверить, — фыркнула я, немного отстранившись. Всё же физическая форма у Короля была прекрасная, жаль, что внутри гнилой. — Распустились совсем! Не хочу ничего плохого говорить о твоём отце, но он был с ними слишком мягок.
— Мягок? — с подозрением нахмурился Жермиен.
— Конечно! Словно их никогда за провинности не наказывали! В Листрии каждый знает своё место, потому все полностью счастливы. Дополнительная свобода хоть и кажется хорошей идеей в частности, но ведёт к печальным последствиям глобально, — глубокомысленно заявила я и всплеснула руками, переключаясь на более эмоциональный рассказ: — Представляешь? Повара кормили меня всякой гадостью, выдавая это за национальные ранецианские блюда! Какое пренебрежение к своей же культуре! Служанки позволяли себе не выполнять мои приказы, находя несуразные отговорки. Лентяйки! Модельеры. ну, ты знаешь, подделки! А стражники даже не попытались меня спасти! Кошмар! Вопиющая некомпетентность. И это во дворце Короля!
Я с сожалением покачала головой и, снова прильнув к груди Жермиена, заметила, что он часто нервно дышит. Вот так тебе, наслаждайся теперь, к чему привела твоя попытка убить меня! Уже чувствуешь запах жареного?
— Но ничего, скоро всё станет иначе. Я займусь этим лично! — продолжила, тщательно скрывая мстительную ухмылку. — Проведя ночь в ужасных условиях, когда держаться помогали только мысли о тебе, дорогой супруг, я поняла, что просто обязана сделать всё возможное, приложить максимум усилий, чтобы тебе было комфортно править, любимый. Это мой долг, как Королевы. Женщины ведь — хранительницы очага, а не только матери детей. Ой, как подумаю, что за нашим сыном будут присматривать столь нерадивые слуги!.. А если он попадёт в беду? Тоже останутся стоять истуканами, хлопая ртами? Кошмар! Но ты не волнуйся, занимайся всякими там своими важными государственными делами, дворец я беру на себя. Уже насмотрелась, как тут всё плохо, настало время менять к лучшему.
Король, придя в себя после моей ошарашивающей тирады, пытался как -то меня успокоить, но я не далась, отмахивалась и продолжала вдохновенно фонтанировать. Разве ж можно упустить такой потрясный повод резко измениться? Г лавное ведь, чтобы подмены Сиенны на земную журналистку не заподозревал именно супруг, а тут столь удачный подгон. Ещё и сам Жермиен его мне сделал.
В итоге он сдался, но стал смотреть на меня с некоторым снисхождением. Кажется, всерьёз мои планы не воспринял. По глазам читалось: “чем бы дитя не тешилось”. Ну, и, очевидно, не поверил, будто я действительно смогу что-то предпринять. В его понимании, полагаю, меня может хватить только на смену камеристок и увольнение неугодного модельера. Можно подумать, этого мало? Ладно, так даже проще, не будет вставлять палки в колёса, пусть наивничает дальше. Скоро тебе, дорогуша, предстоит прилично удивиться.
Я шла к себе в покои, едва скрывая торжество. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Король уже думал, что загнал меня в ловушку жалкой попыткой очернить, но я всё вывернула в свою пользу. Придворным резкие перемены поведения без проблем буду обосновывать пережитым на реке шоком, а радикальные действия с прислугой — впечатлившей меня нерадивостью стражников на мосту. С них неплохо бы и начать, кстати. Уже даже знаю, как поступить...
Стоило открыть дверь в свои покои, как на меня набросились два всхлипывающих вихря. Ах, да, фрейлины... Ребекка и Эстелла. Они как раз должны были прибыть сегодня. Вот и славно, все в сборе. Надеюсь, маг тоже с ними. Камеристки, взволнованные, но более собранные, чем фрейлины, стояли тут же. Рыдала только особо эмоциональная баронесса Ванаадо, а по лицу графини Вермон мне вообще показалось, что она в моём возвращении ни минуточки не сомневалась. Хм -хм.