У Короля любовница
Шрифт:
Думала я про это до самого прихода Лины с прислугой. И, кажется, появились некоторые идеи. Надо попробовать реализовать.
— Ваше Величество, как вы себя чувствуете сегодня? — опасливо поинтересовалась подруга, войдя в мои покои.
— Ах, дорогая, — я включила Сиенну, на сколько могла, — гораздо, гораздо лучше! Что-то вчера совсем непонятное с головой творилось. Неужто те капли от бессонницы не только для здоровья опасны, но и с ума свести могут? Ужас какой!
Лина выдохнула и расплылась в облегчённой улыбке. Поверила, что перед ней Сиенна. Мой спектакль удался!
— Всякое может быть, Ваше Величество, кто знает, какую магию в них добавляли для усиления эффекта. Никогда больше не принимайте ничего подобного, умоляю вас!
— И не подумаю даже! — сказала я со священным трепетом и сложила изящные ладошки на груди. — До сих пор не до конца в себя пришла. Думаю, позавтракать лучше здесь, не в силах я пока спускаться в общую залу.
— Понимаю, — взгрустнула Лина. Она явно решила, что я намекаю скорее не на самочувствие, а на новости о любовнице Короля. Ну, да, после такого видеть его рожу вовек не хочется. Красив, зараза, но такой подлец! Так, нет, спокойно, не заводиться! — Что вы... что теперь делать будете?..
— Бороться, дорогая моя Линарэль, бороться, — ответила спокойно, с ноткой грусти. И снова добавила гордость, привитую Сиенне, как потомку династии правителей: — Я же Королева. Монархи должны показывать людям пример своим достойным поведением. Надеюсь, смогу донести это и до Жермиена.
Не стану же я сразу признаваться, что мои методы будут далеки от мягких задушевных разговоров? Пф, подстилка королевская у меня до конца жизни жалеть будет о содеянном. Ладно бы просто перед Королём ноги раздвигала, так она во дворце уже свои порядки заводит! Ишь! Фавориточка! Задержалась дольше всех предыдущих мымр и мнит теперь о себе невесть чего! Влюбился он в неё, что ли? Если да, то тем более нужно разбираться.
Но сначала подниму свою днищенскую репутацию. И не стоит откладывать это на завтра, начну прямо сегодня. Тем более, что вечером должен быть небольшой бал по какому-то там очередному надуманному поводу. Ох, и любят же ранециацые тусить! Пусть, я использую это в своих целях. Лина пыталась меня отговорить, убедить посидеть сегодня у себя, я же ещё не до конца пришла в норму, но нет. Зачем упускать такой шанс?
Ближе к сроку явились расфуфыренные камеристки и взяли меня в оборот. В этом мире именно камеристки — те, кто выбирает гардероб Её Величества, слуги лишь выполняют их волу, ведь сами знатные дамы редко умеют даже пуговицы на ком-то застёгивать, зато прекрасно натренированы тыкать пальциком со словами “тут поправь”. Я послушно позволила себя одеть и причесать так, как им вздумалось, Лина же топталась в сторонке и тихо, печально вздыхала. О, да! Её вполне можно понять! Стоя после всех манипуляций перед зеркалом, я ощущала себя приторно-сладкой пироженкой под глазурью и с посыпкой. А эти стервы напропалую хвалили, как же поросяче-розовый и рюши мне к лицу.
Хоспади ты боже мой, надо быть реально слепой, чтобы постоянно позволять одевать себя вот так. Положим, юбки с нарощенными боками, как во времена Марии-Антуанетты, сейчас действительно в моде в Ранеции, но всё остальное — явная безвкусица. Ой, что, хотите шляпку добавить? Класс, теперь я выгляжу аки какая-нибудь деревенская пастушка! Посоха только не хватает.
Хотелось порвать камеристок в клочья, и всё же сдержалась. План следует соблюдать, иначе смысл было его составлять. Когда гиены эти помойные ушли, я спросила у Лины её мнение:
— Скажи, дорогая подруга, насколько плохо я сейчас выгляжу?
— Ро-розовый вам очень к лицу, Ваше Величество! — спохватилась она.
— Только честно, — фыркнула я. — Очень печально?
— Эм, пожалуй, я... — девушка замялась, — я бы сказала... ткани дорогие, вышивка искусная, сделано качественно.
— Вот только в подобное лишь кукол наряжать, верно? Или девочек лет пяти -семи.
Лина, поджав губы, кивнула и отвела взгляд.
— Помочь вам переодеться?
— Нет, я останусь в этом, только шляпку сниму. Между пироженкой и пастушкой лучше первую выбрать.
— Как в этом? — поразилась подруга. — Вы же. сами понимаете.
— Что я приезжая из другой страны и не знаю местной моды? — хохотнула на это. — Само собой, дорогая. Разве это не очевидно? Теперь и сама прозрела. Поэтому и даю тебе важное задание. Мне жизненно важно сменить камеристок. Когда войдём в бальный зал, внимательно следи за реакцией придворных дам. Пригласи завтра на завтрак тех, кто показал определённые эмоции. Запоминай. Это может быть сожаление, отвращение, грусть, даже праведная злость. Но ни в коем случае не злорадство, удовлетворение, самодовольство и тем более не искреннее восхищение или зависть. Стервы и дуры мне не нужны. Нынешних камеристок требуется известить о том, что они освобождаются от своих обязанностей, после окончания бала. Можно письменно, можно лично, как тебе больше по душе. На завтраке я сразу выберу новых.
— Но. почему именно такие эмоции, Ваше Величество? — Лина захлопала глазами.
— Всё просто, дорогая, я ищу тех, кто не страдает притворством или откровенным безвкусием, но понимает всю абсурдность моего теперешнего внешнего вида.
— Сожаление, грусть — это мне ясно, но злость?
— А вот они как раз самые полезные. Такое чувство должно, по идее, возникать у тех дам, которые пекутся о репутации своих монархов и страны, их раздражает и злит, что Королева позволяет себе подобные отвратительные наряды, позоря тем самым себя и супруга, и Ранецию. Хотя, конечно, стоит отличать их от тех, кто просто ненавидит меня в целом. Но тут я рассчитываю на тебя, Лина. Справишься?
— Всеми силами постараюсь! — выдала девушка и присела в глубоком реверансе.
Постояв минутку, я повторно осмотрела себя с ног до головы и, печально вздохнув, добавила:
— Завтра будет тебе ещё одно задание. Нужно найти модельера, который не боится и умеет сочетать различные стили в одежде.
— Есть ведь дворцовые модельеры, дюжина, выбор богатый.
— Нет, мне нужен специфический мастер. Он может быть не особо популярным и вообще далёк от Дворца, но среди его платьев должны встречаться уникальные модели, совсем не обязательно соответствующие текущим модным веяниям. И всё равно он их шьёт, шьёт красиво. Настойчивый и точно знающий, чего хочет. Лучше всего, если окажется, что он хотя бы пробует вносить моду других стран и народностей в ранецианскую.
— Ваше Величество, — не сдавалась Лина, — вы ведь можете просто приказать дворцовым сшить то, чего вы хотите. Они не посмеют отказать.
— Если бы я знала, чего хочу, тогда бы так и сделала. Мне для этого как раз и нужен человек с изобретательным умом и широкими взглядами. Понимаешь?
— Хорошо, я всё сделаю. Не обещаю справиться быстро...
— Может, новые камеристки подскажут, не стесняйся спрашивать. О, кстати, с дворцовыми модельерами тоже устрой мне встречи. С каждым отдельно в течение недели.