У кошек девять жизней
Шрифт:
– Ты еще скажи, что я нагло вторглась на твою территорию!
– слабо возмутилась и вновь попыталась открыть глаза.
Свет, который сначала показался мне слишком ярким, на самом деле тускло освещал комнату. Обстановка ни в чем не изменилась, разве только застекленную стену скрыли тяжелые шторы. Виновник моего состояния обнаружился на краю кровати. В полутьме красные глаза мне показались слишком зловещими, но виду я не показала.
– Ну,...наглым твоем безвольное тельце на моих руках я бы в тот момент
– Парень растянул губы в улыбке, обнажая белоснежные клыки.
– Издеваешься, - сказала утвердительно и попросила: - Воды-то хоть дашь?
Дик усмехнулся и за одно мгновение оказался рядом, протягивая стакан с прозрачной жидкостью.
– Надеюсь, яда там нет?
– попыталась подняться, но ничего не получилось.
– Нет там ничего, кроме самой обычной воды, - совершенно серьезно ответил парень, в то время как глаза смеялись.
Он помог мне подняться и даже придержал бокал, пока я жадно глотала жидкость.
Когда легла обратно, потребовала от него ответа:
– А теперь ты расскажешь, почему я удостоилась чести оказаться у тебя в гостях?
– на последнем слове скривилась, уж больно неправдоподобно оно прозвучало.
Уж кем, а гостьей я в этом доме точно не являюсь, скорее пленницей!
Парень от моих слов нахмурился и нервно передернул плечами, что насторожило еще больше.
– Тут такое дело...
– начал Дик и замолчал.
Я его не торопила, ожидая, какую красивую сказку он мне поведает, потому что впредь не намерена доверять незнакомцам, а тем более вампирам.
– Это была операция по спасению, - усмехнулся парень и посмотрел на меня честными глазами.
– Сейчас так принято?
– без тени улыбки уточнила у него.
– Что?
– Спасать таким странным образом?
Наш разговор только начался, а мне уже хочется его завершить, внутреннее чутье, проснувшееся очень поздно, подсказывало, что верить Дику не стоит.
– Не веришь?
– притворно расстроился красноглазый и одним слитным движением, оказался рядом со мной, растянувшись на кровати.
– Правильно делаешь!
– с предвкушением протянул он и замолчал, разглядывая что-то на потолке.
Тоже посмотрела вверх, но ничего примечательного не увидела.
Если после первого впечатления я решила, что Дик бесшабашный парень, с присущим его возрасту любопытством, то сейчас поняла - он просто болен раздвоением личности!
«Тебе ли об этом судить?» - прозвучал в мыслях внутренний голос, отчего я содрогнулась всем телом.
Судить я не вправе, но и становится жертвой в угоду собственному непонятному чувству вины не намерена.
– Так зачем я здесь?
– спустя некоторое время, вновь спросила парня.
Он не ответил и, кажется, вовсе не услышал меня.
– Эй! Я с тобой разговаривают!
– повернулась к нему лицом и замерла, скованная страхом от жажды, которая светилась в его глазах.
– Ты что?
– выдавила из себя, неосознанно пытаясь отползти назад, но мягкой плед коварно запутался в ногах, сковывая движение.
– Пахнешь ты вкусно, - шепотом признался Дик и провел языком по клыкам.
И прежде, чем я начала биться в истерика, продолжил:
– Но на вкус как протухшее мясо!
Не знаю, какие эмоции отразились на моем лице, но парень, запрокинув голову назад, звонко рассмеялся.
Я смотрела на его веселье и мечтала только об одном - треснуть этого ненормального по голове!
– Не смешно!
– одернула его через несколько минут и с трудом села.
Перед глазами поплыла серая думка, но впившись ногтями в ладони, смогла прийти в себя.
– Очень даже смешно!
– фыркнул Дик.
И как этому псих доказать, что его шутки стоят мне слишком дорого?
Хотела сказать ему что-то грубое и обидное, но не успела, очередное воспоминание, на этот раз ярче и реалистичнее прежних, замелькало перед глазами.
«...В библиотеке в это время мне нравится больше всего. Темные шторы обычно в обеденные часы плотно задвинуты, и приятный полумрак дарит ощущение нереальности.
Тяжело опираясь на трость, я пошла вдоль высоких стеллажей. Читала я много и с огромным удовольствием. Чтение заставляло забыть о том, насколько жестоко мир с теми, кто рождён особенным. Хотя для меня особенность была скорее проклятием и уродством, нежели ценным дополнением к моему увечному телу.
Обогнув крайний стеллаж запрокинула голову, вглядываясь в истертые надписи. На самой высокой полке стояли три книги, которые я мечтала прочитать чуть ли не с самого детства, но дядя Арин твердил о том, что еще не пришло время.
Семейный архив будет открыт для меня буквально через несколько дней. Это и радовало и огорчало одновременно, потому что все чаще дядя смотрел на меня тоскливо и практически перестал со мной разговаривать.
Хлопнула дверь и раздались едва слышные знакомые шаги. Первый порыв выбежать на встречу опекуну растаял, как только прозвучал хриплый голос:
– Ты же знаешь, Арин, что не сможешь прятать ее вечно!
Говорившего я не знала и это показалось странным. В наше поместье редко заглядывают незнакомцы, да и вообще гости бывают только по особым случаям, таким как день рождение дяди и мой.
– Я знаю!
– злым и совершенно чужим голосом ответил опекун.
Мне стало страшно, я отступила назад, задела ногой угол стеллажа и полетела на пол...»
Когда перед глазами перестали проноситься картинки прошлого, увидела перед собой Дика. Парень с задумчивой полуулыбкой рассматривал меня, будто я какой-то зверек подопытный!