У Лукоморья
Шрифт:
Тайфуны. Бурное течение в проливах между островами. Предательские подводные камни, даже на картах обозначенные словом «ловушки».
Все это заставляет капитанов быть осмотрительными. На курильских камнях ржавеет сейчас не один десяток морских посудин. И можно только дивиться, как ухитрялись плавать тут русские открыватели островов. На деревянных парусниках локаторов, как известно, не было.
Берег в непроглядных туманах приходилось определять по реву и по запахам с лежбищ морского зверя, проливы узнавались в тумане по быстро убывающей температуре воды. Верхушка вулкана, вдруг мелькнувшая белой завесой, и сегодня вызывает вздох облегчения у штурмана,
Названия островов — сплошная экзотика: Парамушир, Онекотан, Ушишир, Уруп, Итуруп, Кунашир, Шикотан… Названия дадены айнами, населявшими некогда острова, и означают простые понятия: «Большой», «Старое поселение», «Лосось», «Черный остров», «Лучшее место». Названия: остров Атласова, проливы Севергина, Головина, пролив Дианы, залив Натальи — многое объясняют из истории островов.
И совсем уже неоспоримое наше: камень Авось.
Я побывал на северном необитаемом островке, на среднем острове Матуа и самом южном острове Кунашире, с которого в бинокль уже можно разглядеть, как на японской земле Хоккайдо ходят машины и мальчишки у берега ловят рыбу.
Северный остров лишен какой-нибудь жизни. На нем нет ни воды, ни растений. Черный вулканический камень не успел еще ничем обрасти, кроме помета отдыхающих тут бакланов.
Серединный островок Матуа известен своим свирепым вулканом. Пространства вокруг дымящей горы немного — десять километров в длину и шесть в ширину. Японцы, однако, ухитрялись держать на острове пятитысячный гарнизон. Завладев островами, почему-то именно этот клочок земли они сделали неприступным.
Несколько тысяч пленных китайцев насыпали холм со сложной системой подземных ходов. Насыпная гора, даже рядом с вулканом, внушительна. Гора должна была укрывать японских солдат от неприятеля, если бы он рискнул подойти, и от вулкана, который тоже в любую минуту может начать бомбежку. Вся прибрежная часть Матуа изрыта окопами. Заросли бурьяном похожие на огромные сейфы бетонные бункеры.
Сверху на бункерах — стальные башни со щелями, сбоку — неимоверной толщины стальные двери.
В 1945 году островная крепость сдалась, однако без единого выстрела. Жертвами Матуа были только строители — пленные, которых японские генералы после завершения строек утопили.
Жизнь на маленьком острове под вулканом не назовешь райской. Но остров обитаем. Тут проходит наша граница.
Матуа. Японцы сделали крепостью этот небольшой остров. Повсюду вдоль побережья ржавеют сейчас стальные верхушки дотов.
* * *
Самый южный остров называется Кунашир — «Черный остров». Но в этих словах никакой зловещей аллегории нет.
Остров называется черным из-за лесов, которые растут на нем высокими и обильными.
В октябре месяце остров надо бы называть желтым — леса стоят теплые и нарядные. После северных скал казалось, что ты вернулся с Луны на Землю. Летают пестрые сойки, кричат в чаще какие-то знакомые птицы. И тебе хочется свистеть и кричать — так хороша и нарядна эта земля.
Сверху равнинная часть острова похожа на африканскую саванну — светло-зеленые травы, и по ним стадами и в одиночку пасутся деревья. Чуть выше в сопки деревья густеют и постепенно становятся непроглядными,
Поселок рыбаков. Поселок добытчиков морских растений, из которых для кондитеров получают желеподобное вещество агар-агар.
На дальнем маяке в безлюдной части острова прилетевший на вертолете врач делает парню-маячнику операцию, и я имею время вдоволь походить по земле.
Зеленые травы на острове оказались густым, низкорослым бамбуком. Бамбук не исчезает и там, где деревья густеют. Стройные курильские пихты, изломанные ветрами березы — все это внизу перевито, перепутано высоченными травами, по стволам вверх убегают ярко-желтые плети лиан, а в самом низу шуршит пыльный бамбук. Высоко в сопках бамбук уступает землю низкорослому, плотному, как щетка, кедровому стланику. Рискуя встретить медведя, тут можно пособирать шишки с орехами. Ниже в лесах растет рябина, более вкусная, чем наша российская. А на опушке около моря я не поверил глазам:
— Помидоры?
В ответ довольный смех спутника, наполняющего картуз огромными ягодами:
— Нет, это наш курильский шиповник…
Столица острова и даже, пожалуй, всех островов — поселок Южно-Курильск. Деревянные дома, деревянные скрипучие тротуары, деревянные лестницы в гору (по ним бегут, если объявят приближение цунами), деревянный мост, с которого в солнечный день видно, как по реке идет нереститься кета.
В деревянной гостинице мест, как и полагается, нет. Молодой парень, которому досталась коридорная раскладушка, приспособил свечку в углу и все время пишет что-то в тетрадку. Постоит у окошка и опять пишет. Знакомимся. Парень добирается на Шикотан на рыболовную практику аж из Тобольска. Первый раз на Курилах. Хочется все запомнить. Никакого внимания на ругань и толкотню в коридоре. Пишет и пишет.
Аза окном мокрая буря. Видно, как от берега, подальше от острых камней, переливаясь с боку на бок, окутанные водяной пылью, уходят два корабля. Мелкие суденышки и катера, наоборот, жмутся к пирсу. Пассажирский «Орлец», которого ждут с Шикотана, конечно, не вышел в такую погоду. Мы все в гостинице, покорившись судьбе, будем ждать «Орлеца».
Шторм. Океан швыряет на берег бурые ленты водорослей, доски от ящиков, пластмассовые японские бидончики, флаконы и бутылки, не растерявшие еще запаха спиртного.
«Орлеца» не будет и завтра. Пробегая под дождем в столовую, с удивлением наблюдаю: южнокурильцы вроде не замечают ненастья. По улице взад-вперед снует, катается на велосипеде мальчишка. Секретарь райкома с художником обсуждают на улице, где лучше повесить плакаты с празднику. Десятиклассники неторопливо по деревянному тротуару шествуют в школу…
Главный запах в поселке — запах моря и морской живности. Поселок кормится океаном, и все в поселке — профессии, уклад жизни, достаток, слава и огорчения — связано с океанским промыслом. Технолог комбината в рыбном порту показал мне, как ленты морской капусты, кальмары и серебристая сайра превращаются в тысячи банок консервов. Из-за шторма я не видел, как ловят кальмаров и сайру — суда-добытчики спасались от ветра в бухте. В хорошую погоду днем они тоже стоят у пирса, зато ночью океан по горизонту рассвечен огнями. Сайру ловят на красный и синий свет.