У меня будет остров!

Фехер Клара

— И это все мое! Посмотрите только! — радостно воскликнул Жоли. — Там, внутри, мой остров, там мы будем играть!

Когда Жоли переплывал кухню на плоту, столпившийся «народ» (папа, мама, Ютка и Кати) приветствовал его громкими возгласами. Затем Ютка взяла в руки принесенную из школы пионерскую фанфару, а Кати — барабан, и они исполнили марш, посвященный вступлению Жолика во владение островом:

У меня есть

остров в море, Хорошо! И играть здесь на просторе Хорошо! Защитит от бурь и от напасти Остров мой, Как я рад и как я счастлив: Остров — мой!

Жоли так расчувствовался, что чуть не свалился с плота, но, к счастью, папа вовремя его поддержал.

— Счастливого плавания вам, потерпевшие кораблекрушение! — весело провозгласили папа и мама, и все вышли из кухни, а Жоли, Берци и Шани вошли в каморку.

У мальчиков разбежались глаза от того, что они здесь увидели. Им вдруг показалось, что они находятся на настоящем острове. Надо немедленно его обследовать! Высокая зелень кукурузы поднялась вдоль стены, со временем она разрастется и превратится в целый лес! Потом ребята нашли новенький пионерский складной нож, которым можно вырезать палочки, небольшую пилку, надувные стулья, резиновый матрац, коробку с настольной игрой. Игру эту купили Жолику еще к дню рождения, она называлась «Смеется тот, кто смеется последним». Наигравшись вдоволь, Жоли совсем позабыл о ней, и вот теперь, подклеенная и обновленная, эта игра была перенесена в каморку на тот случай, если потерпевшим кораблекрушение захочется поиграть в нее. Электрическое освещение тоже было на острове. И ящики с надписью «Сухари» отнюдь не были пустыми: обитателям острова предназначались яблоки и бутерброды с сыром и маслом.

Но особый восторг у ребят вызвал стоящий в углу шалаш. Правда, это был совсем маленький шалаш, в него мог залезть только кто-нибудь один из потерпевших кораблекрушение. Шалаш был сделан из искусственной соломки, а выглядел так, словно был сложен из настоящего тростника.

— Это мой остров, это мой остров, — повторял Жоли снова и снова.

Радостный и счастливый, он смотрел на развешанные по стенам картинки с пальмами, брал в руки то молоток, то песочные часы, то транзисторный радиоприемник. С чего же начать играть? Чем раньше заняться: биноклем или ежиком Бене?

Берци и Шани ползали на коленях вокруг шалаша,

потом сделали себе головные уборы из перьев, как у индейцев, потом стали что-то пилить, а потом принялись выкрикивать боевые кличи индейцев — словом, отлично чувствовали себя на острове!

А Жоли вертел в руках бинокль. Он глядел в него и представлял, как раздвигаются стены каморки, вздымаются волны на нарисованном море, ветер надувает паруса корабля и он, Жоли, несется по волнам океана, потом причаливает к острову, ловко и проворно спрыгивает на берег и водружает на холме свой флаг: вступаю во владение островом со всеми его джунглями! Тут к нему подходит укрощенный слон и опускается на колени. Жоли залезает ему на спину и объезжает окрестности острова… Вот он видит около шалаша двух туземцев, Берци Хартаи и Шани Эниша, и великодушно заключает с ними мир…

До полудня играли ребята на острове, рассказывали охотничьи приключения, которые будто бы случались с ними, и строили крохотный шалашик для Бене. Потом раздался звук трубы, и на остров прибыл гонец в облике Ютки, сообщивший, что обед готов и потерпевших кораблекрушение срочно просят мыть руки.

Жоли подал знак своей команде, сам же ушел с острова последним и тщательно запер дверь.

— Но мы еще вернемся? — спросил Берци.

— Конечно, вернемся, — ответил Жоли. — И принесем Бене яблоко с морковкой.

Весело напевая, ребята двинулись с острова, собственного острова Жолика, самого лучшего острова на свете, ведь на нем есть и пальмы, и шалаш, и ежик, и находится он в центре нарисованного моря. А самое хорошее в нем то, что надоест тебе играть в потерпевших кораблекрушение, выйди из каморки, пройди на кухню, и ты снова с папой и мамой, Юткой и Кати.