У меня есть твое фото
Шрифт:
Оказавшись на улице, Игорь вдохнул морозный воздух полной грудью. Давно он так не напивался. Аня вышла вслед за ним. Как только дверь в бар закрылась, невидимая стена будто отгородила их от всего мира. Звуки утихли, и наступила тишина.
Момент был потерян, и Майков ничуть не жалел об этом, потому что, едва оказавшись на воздухе, он понял, что алкоголь слишком активно подействовал на него, и мужские желания, что давно спали крепким сном, проснулись лишь потому, что был подходящий момент. Он напомнил себе, что это не тот человек, с которым стоит заводить такого рода отношения. Это не тот человек, который
Аня же, видимо, не поняла посыл. Она сделала шаг в его сторону, но, увидев взгляд Игоря, остановилась и опустила глаза. Она выглядела потерянной.
— Я вызову нам такси, — Майков полез за телефоном, быстро продиктовал оператору адрес. Аня куталась в куртку и всеми силами воротила от Игоря взгляд. Он не выдержал и добавил: — Аня, я хотел сказать, что…
— Не стоит, — улыбка мелькнула на покрасневших от мороза губах. — Это все алкоголь, я понимаю.
Она снова отвернулась. Ее лицо, освещаемое фонарями и светом луны, было безумно красивым. Плавные линии скул, разрез глаз, губы, которые она то и дело кусала, нервничая. Игорь застыл с телефоном в руке, глядя на Аню. Она не смотрела в ответ, и его будто переклинило. В два шага он подошел к ней, обхватил ладонью за шею так, что пальцы спрятались под россыпью волос на затылке, и развернул к себе, жарко сминая губы своими губами.
Аня от неожиданности начала хватать ртом воздух, но Игорь перехватил инициативу, направил ее, снова подстроил под себя, так, как надо. И она отдалась поцелую. Отдалась со всей страстью, на которую была способна, с готовностью, острой потребностью. Ее губы были мягкими, они так правильно сочетались с его губами и языком, они так отзывчиво открывались навстречу, что в какой-то миг Игорь потерялся в пространстве. Он уже и забыл, что можно гореть вот так, падать в поцелуй и тонуть в нем, полностью погружаясь. Что можно целовать кого-то и чувствовать себя, черт возьми, на своем месте впервые за много лет.
Аня отстранилась первой. Игорь отпустил ее и обнаружил, что его трясет от эмоций. Ему хотелось продолжить поцелуй — ему хотелось сделать так, чтобы он не заканчивался, но он не знал, как это сделать. Чтобы не спугнуть, чтобы не надавить…
— Аня.
— Такси подъехало, — улыбнулась она. Ее губы были пухлыми после его поцелуев. Игорь сел в машину с этой мыслью и с каменной твердостью в штанах.
Глава 7
Аня дрожала все то время, пока таксист, спрашивая у Игоря правильную дорогу, вез их из города. Ей казалось, что она окончательно опьянела после поцелуя и все еще не может прийти в себя. Майков же наоборот выглядел вполне трезвым и на удивление спокойным. Он сидел рядом с ней на заднем сидении. Их разделяло расстояние в двадцать сантиметров, а Ане казалось, что ее кожа горит.
Как так вышло, что еще утром она была почти бездомной, умирала от стыда и плакала от несправедливости, а спустя меньше чем сутки — целовалась с виновником своей эмоциональной нестабильности, прижималась к нему и явно не была против горячих рук пониже поясницы?
Господи, какой позор!
Она закрыла лицо руками. Игорь, почувствовав движение, зашевелился тоже, но, слава Богу, ничего ей не сказал.
— Здесь направо, — его голос совершенно не помогал Ане успокоиться.
Она чувствовала, что ее лицо полностью красное от стыда, что ее губы пульсируют, все
— Прямо. Не сворачивайте.
Он отдавал эти спокойные команды, и Аня могла в красках представить, как он командует в постели. Как отходит на несколько метров, все еще одетый в свою безупречную рубашку и брюки, подчеркивающие длину ног. Как смотрит на нее беспристрастно, как говорит…
«Сядь. Сними с себя все. Посмотри на меня».
О, она бы смотрела на него. Она бы не сводила с него глаз. Майков был настолько сексуальным мужчиной, что ему не нужно было раздеваться, чтобы возбуждать женщин. Как показал сегодняшний вечер — ему не нужно было прикладывать совершенно никаких усилий. И, что самое странно — казалось, что он совершенно не замечал собственной привлекательности. Он мог уснуть, забыв отмыть руки от краски. Мог зачитаться книгой за обедом и совершенно забыть об остывающей еде в тарелке перед ним. Он мог надеть нелепую одежду и убирать в ней снег во дворе, оставаясь настолько привлекательным, что Аня потом ругала себя, что есть мочи, безостановочно просматривая его фото.
Он снова пошевелился и задел локтем Анину руку. Девушка вздрогнула и поняла, что они приехали. Игорь расплатился, вышел и протянул Ане ладонь, помогая спуститься на покрытую снегом подъездную дорожку. Его рука в контрасте с ее ладонью была горячей. Аня поспешила высвободиться и первой прошла в сторону дома.
Столько всего произошло в этот день, что ей хотелось просто закрыться в комнате и обдумать это. Сначала шокирующие новости от Лёлика. Потом то, как Майков выгоняет ее. Анины попытки уйти, сопротивляющийся Буся. И, наконец, этот вечер, что длился будто несколько дней.
— Аня, — он заговорил с ней в прихожей, после того как помог снять и повесить ее куртку. Девушка подняла на него взгляд.
Она ничего не могла поделать с собой — каждый раз, когда он звал ее по имени (крайне редко, если честно), она искала взглядом его глаза. Майков выглядел непривычно растерянным. Будто хотел сказать что-то важное, но не знал, как сформировать слова в предложение.
— Да?
Он сглотнул, отвернулся и, зачем-то поковыряв ногтем стену, сказал:
— Завтра приедет Вика. Она придумает, как сделать это интервью выгодным мне, а не вашему другу.
— Он мне больше не друг.
— Все равно. У Вики большой опыт, я описал ей ситуацию в смс, но ей нужно поговорить со мной, чтобы знать точную картину. И поговорить с вами.
Аня вскинула брови.
— С… Со мной?
— Да. Вы замешаны в этом не меньше, чем я.
То, как резко он переключился в рабочий режим — удивляло и раздражала Аню. А еще она злилась на свою глупую женскую натуру, которой всегда хватало малейшего намека, чтобы начать фантазировать и надумывать.
— Хорошо, — теперь и ее голос звучал холодно. — Обещаю быть максимально сконцентрированной. Спокойной ночи.
Она развернулась раньше, чем Майков ответил:
— Спокойной ночи, Аня.
Игорь даже не пытался уснуть той ночью.
Эмоции, что накладывались друг на друга слой за слоем, сводили его с ума. Он не знал, хорошо это или плохо — давненько его так не бросало из одной стороны в другую.
Он сидел на полу в мастерской и, окуная пальцы в синюю краску, выводил линии на холсте. Это не было живописью. Это не было искусством или лучшей картиной в его жизни. Это был его способ справиться с бушующим в душе ураганом. В конце концов, не все же ему пироги печь?