У меня на руках четыре туза
Шрифт:
– Увидим позднее, – ответил Берни. – Нужно поработать. Пока оба ложитесь спать.
С этими словами он улегся на кровать и закрыл глаза.
Хельга долго просыпалась и несколько минут лежала неподвижно. Потом она протянула руку к тому месту, где спал Гренвилль, потрогала и, не найдя никого, сразу открыла глаза.
Солнечные лучи пробивались сквозь шторы. Часы на столике у кровати показывали десять. «Крис, наверное, в бассейне», – подумала она в полудреме. Затем вспомнила ужасный вечер и,
В дверь постучали, и вошел Хинкль, толкая сервировочный столик с завтраком.
– Я подумал, что вы уже проснулись, мадам, – мягко сказал он, подошел к шкафу и достал халат. – Я позволил себе снять вчера с вас вечернее платье, подумав, что раздетой вам будет легче отдыхать.
Она глубоко вздохнула, самообладание вернулось к ней. Она вспомнила, что накануне, не контролируя себя, была в полуобморочном состоянии. И очень плохо вела себя, не владея собой. Когда услышала шум отъезжающей машины, увозившей Криса, бросилась, крича, по коридору к комнату Хинкля. В слезах она вцепилась в него, и он, успокаивая, как ребенка, проводил ее в спальню и уложил в постель. Сидя рядом с ней, он держал ее за руку, пока она лихорадочно рассказывала о случившемся.
– Я не могу его потерять! Его нужно вернуть! – вопила она. – Хинкль, сделайте что-нибудь! Что я могу сделать? Я должна…
– Вы его вернете, мадам, – мягко ответил Хинкль. – Не нужно так переживать. Вспомните, в наши дни такие похищения случаются довольно часто. Возьмите себя в руки!
– Хинкль, они могут его изуродовать! Я его люблю! Я не перенесу того, что он в руках у этих мерзких животных. Я не могу жить без него. Он – воплощение моей мечты!
– Миссис Рольф! – Твердый и властный голос Хинкля заставил ее вздрогнуть и прекратить истерику. – У вас расшатались нервы. Я повторяю: такое часто происходит. Вот предупрежу полицию и…
– Нет, ни в коем случае! Они сказали, что убьют его, если вмешается полиция. Они очень опасные люди.
– Тогда нам следует дождаться требования о выкупе. Но я умоляю вас, мадам, возьмите себя в руки!
Но Хельга не могла совладать с собой. Она повернулась на бок, закрыла голову подушкой и плакала до изнеможения. Хинкль неодобрительно посмотрел на нее, потом прошел в ванную, нашел таблетки снотворного, растворил их в воде и с бокалом в руке вернулся. Взял за плечи, приподнял и поднес питье к губам.
– Я не хочу, не хочу.
– Выпейте и прекратите капризничать, – приказал он.
Она выпила, вздрогнула, всхлипнула и легла на подушку.
– Я его очень люблю, – простонала она. – Боже, лишь бы они его не мучили!..
Держа ее руку, Хинкль отметил, что снотворное начало действовать. Вся в слезах, время от времени всхлипывая и постанывая, она в конце концов заснула.
Сейчас, вспоминая эту сцену и участие Хинкля, Хельга от стыда покраснела.
– Вы прекрасно себя вели, Хинкль. Не знаю, что бы я делала без вашей помощи! Мне стыдно за вчерашнее поведение.
– Все понятно, мадам, через несколько дней мистер Гренвилль будет здесь, и вы снова станете счастливой.
– Надеюсь. – Она отпила немного кофе. – Они сказали, что мы получим требования о выкупе. Как вы думаете, они позвонят?
– Да, мадам. Обычно так и бывает. Я приготовлю вам ванну. Если позвонят, я отвечу. – Он посмотрел на нее. – Сегодня у вас может быть трудный день, а женщина должна встречать трудности уверенной в своих силах и выглядеть как можно лучше.
Он прошел в ванную и открыл краны.
«Хинкль прав, – подумала она. – Как он предан и добр ко мне».
Подождав, пока он уйдет, она приняла ванну, наложила косметику, надела чистые рубашку и брюки и присела у зеркала. «Я – Хельга Рольф, – подумала она. – Я влюблена. Крис вернется ко мне. Я одна из самых богатых женщин в мире. У меня в руках магический ключ от богатства Германа Рольфа. Я заплачу сколько угодно, чтобы выкупить Криса».
И вышла на террасу, где Хинкль поливал цветы. Он посмотрел на нее и одобрительно кивнул:
– Позвольте сказать вам, мадам, что вы очень красивы!
– Спасибо, Хинкль, вы добры ко мне.
– На террасе много цветов. Они нуждаются в уходе, мадам, – продолжал он. – Не хотите этим заняться? Ничто так не успокаивает, как монотонная работа.
Он показал на секатор и корзинку. Хельга принялась обрабатывать цветы. Он посмотрел на нее и снова одобрительно кивнул. Этим она никогда раньше не занималась. Разумеется, Хинкль еще раз прав. Работа ее успокоила, но, несмотря на все, она продолжала думать о Гренвилле.
В 11.15 Хинкль принес шейкер и бокал.
– Предлагаю вам, мадам, немного выпить.
Она кивнула, вымыла руки и вернулась на террасу.
– Они не звонили, Хинкль?
– Нет, мадам, – ответил он, смешивая коктейль. – Это называется войной нервов, и я уверен, что ваши нервы выдержат это испытание.
– Я не могу прогнать мысль, что они станут измываться над ним. Я не перенесу такой удар.
– Почему вы думаете, что они будут с ним плохо обращаться, мадам?
– У них такой ужасный вид.
– Возможно, пройдет какое-то время, прежде чем они позвонят. Я посоветовал бы вам съесть омлет. Нужно набраться сил.
В этот момент Хельга услышала звонок в дверь. Она вскочила, расплескав коктейль, и побледнела.
– Прошу вас, мадам, не волнуйтесь, – сказал Хинкль бесцветным голосом. – Возможно, это почтальон, я посмотрю.
Он медленно прошел через террасу и, открыв дверь, оказался нос к носу с Арчером. Они посмотрели друг на друга, и тот весело воскликнул:
– Как поживаете, Хинкль? Помните меня?