У меня на тебя планы

Гринд Рина

Глава 13.

Когда на лице твоем холод и скука,

Когда ты живешь в раздраженье и споре,

Ты даже не знаешь, какая ты мука,

И даже не знаешь, какое ты горе.

Когда ж ты добрее, чем синь в поднебесье,

А в сердце и свет, и любовь, и участье,

Ты даже не знаешь, какая ты песня,

И даже не знаешь, какое ты счастье!

Прошла неделя с похорон матери и момента, когда я последний раз видела Мэта. Её смерть сломала меня окончательно. Я сложила руки. Мне ничего не хотелось. Я смотрела дурацкие сериалы, ела плохую пищу и набрала за неделю 3 кг.

Но мне, как ни странно, было всё равно. Мы с братом остались совсем одни. Пусть мама последние 5 лет просто была рядом и просила денег на выпивку, но она была нам родным человеком, который заставлял думать, что в этом мире мы не одни. Но теперь всё изменилось. Никому не пожелаю так рано лишиться родителей. Я всегда знала, что жизнь не вечная, особенно после смерти папы, но никогда не думала, что так быстро потеряю и маму. Никита в принципе мало чем отличался от меня. Он также сидел дома и слушал музыку в наушниках. В эту неделю мы даже не общались. Видимо, каждому нужно было осмыслить происходящее. На работе я взяла отпуск, которого у меня не было уже два года. Семен всё понял и с радостью выписал мне целый месяц. Но возвращаться на работу в бар я не хотела. Теперь шум и оживленная масса меня пугали или, даже, вызывали отвращение. В кого я превращаюсь?

Весь процесс похорон и подготовки к ним Мэт был со мной. С ним мне, правда, было намного легче. Не знаю, чтобы делала, если бы он не оказался рядом. Я даже не знаю, кто занимался организацией похорон, откуда взялись деньги, даже не позвонила и не поблагодарила его. Если честно, неделю моё тело просто передвигалось, а то и этого не было, по квартире. Но сейчас я четко ощущала нехватку Мэта. Наверное, за те несколько дней, мне понравилось быть слабой, что можно кому-то довериться и что кто-то может помочь. Я несколько раз бралась за телефон и даже набирала его номер, но трусила и отключалась раньше, чем пойдут гудки.

Сегодняшний день начался, как и предыдущие семь. Я встала, выпила кофе с печеньем и плюхнулась в кресло. Спасибо Лерке, она сделала нам месячный запас всякой еды. Но только я включила какой-то индийский фильм, в дверь позвонили. Мне захотелось, чтобы это был Мэт, точнее это было моей тайной фантазией, в исполнение которой не приходилось верить. Так и есть, на пороге стояла моя Лера. Она внимательно осмотрела меня, нахмурилась и только потом вступила на порог нашей квартиры.

— Ну, мать, ты и поправилась.

— Мне плевать. — Лера тяжело вздохнула.

— Как ты?

— А как я могу быть? — я пожала плечами. Моё состояние было равносильно подвешиванию за самые чувствительные места.

— Ты не звонила ему? — было понятно про кого говорила Лера, но мне не хотелось выдавать себя, в том, что я, не смотря на скорбь по маме, не могла выкинуть его из своей головы.

— Ты о ком?

— Я о Мэте.

— Нет.

— Он много помог.

— Я знаю.

— Он оплатил похороны и поручил организацию своей маме. — моё сердце пропустило удар, и я затаила дыхание. — Я, к сожалению, с ней не пересекалась, но она просто чуда женщина. Ты должна это понимать.

— Я не помню этого.

— Это потому что тебе было не до этого, да и он не хвалился этим. Он мировой чувак.

—

Да это точно.

— Напиши ему хотя бы.

— Ладно.

— Я принесла вам еды. Где Никита? Давай я что-нибудь приготовлю. Вы когда последний раз горячее ели?

— Никита в комнате. Если честно, мы всю неделю не разговаривали и питались по отдельности.

— Саша. Ты что? Ему же нужна твоя поддержка! — Лера вскинула руками и зло уставилась на меня.

— Он сам отгородился от меня. Я решила пока не давить. — я пожала плечами.

— Ты уже готовишь документы?

— Какие документы?

— По опеки. — я нахмурилась, а подруга округлила глаза. — Саша, очнись! Ещё пару дней и его у тебя заберут в детский дом! О чем ты думаешь, плаксивая задница? — тут я наконец-то пришла в себя. Никите всего 15, а значит, я могу потерять его. Мои глаза забегали. Я пыталась сосредоточиться и понять, что мне делать.

— Подожди. Успокойся. Я принесла тебе список документов, которые нужны для установления опекунства. — она протянула мне листок. Я дрожащими пальцами взяла его и стала изучать.

— Что? Копия финансового лицевого счета? Боже, что за бред? — я потерла виски и закусила губу. — Свидетельство о браке? Ты думаешь, мне дадут опеку, если я не замужем? — Лера пожала плечами.

— Я не знаю, Саш. — я опустила голову на стол.

— Почему всё так сложно? Я ведь его сестра. Я работаю, у нас есть квартира.

— Саш, ты должна собрать все документы и пойти в органы опеки. Пока ты этого не сделаешь — обсуждать нечего. — и тут Лера была, как никогда права.

***

В течение следующих трех дней я собирала документы. Мне удавалось уходить в семь утра и приходить часов в восемь вечера. Я просто валилась с ног. Пока бегала за документами, мне приходилось питаться тем, что производит «Макдональдс», а это, конечно же, прибавило ещё пару см к моим бедрам и талии.

В четверг я стояла у дверей кабинета, в котором должны были вынести наш приговор. Мои руки дрожали. Я даже слышала, как стучат мои зубы. Сейчас мне очень хотелось, чтобы рядом был Мэт и поддержал меня, просто взял за руку.

— Куприянова вы? — женщина лет 45, одетая в дорогой деловой костюм, с очками на переносице уставилась на меня, стоя в дверном проеме.

— Да, я. — я судорожно перебирала лямку сумки в раках.

— Пройдемте.

Кабинет был скромно обставлен офисной мебелью. Женщина прошла и села за свой рабочий стол, жестом указала мне на стул для посетителей. Меня так била дрожь, что я, наверное, была похожа на нездорового человека.

— Итак, вы подавали документы на опеку своего брата Куприянова Никиты Александровича, так?

— Да, верно.

— Вам отказано. — моё сердце ухнуло и провалилось куда-то в желудок.

— Как?

— Вы молоды, у вас учеба и работа барменом. Я понимаю, что вы сестра. Но это не подходящие условия для подростка. За ним сейчас должен быть глаз да глаз. А у вас что? В первую половину дня — занятия в университете, во второй — работа в баре, а также у вас ночные смены. Мне очень жаль. — я почувствовала как слезы стали бежать по моему лицу.

— Это значит, что его заберут в детский дом?