У меня на тебя планы

Grind Rina

– У тебя красивое имя. – Мирон улыбнулся и покачал головой.

– Спасибо. Болит?

– Терпимо. Мирон?

– Да?

– Я могу так называть тебя наедине? – Мэт легонько поцеловал меня в плечо и перекатился на спину.

– Конечно, можешь. – я прижалась к его плечу, почувствовав умиротворение и теплоту. Мы стали родными. Это ощущение витало в воздухе. Его практически можно было пощупать. Закрыв глаза, я вздохнула и поняла, что я самая счастливая девушка на свете.

 Глава 33.

Следующие две недели были наполнены непрерывной работой. Мирон очень много писал и заставлял нас репетировать до испарины на лбу. Я приходила в комнату в начале одиннадцатого и падала без сил на кровать. Мэт приходил ещё позже. Он всегда за ухом носил карандаш для того, чтобы записывать вмиг пришедшие

строки. В эти дни, как никогда, можно было понять, насколько творческой личностью он был. Мы стали ещё меньше проводить времени вместе. Когда Мэт ложился в кровать после теплого душа, я мирно спала и сквозь сон чувствовала разгоряченную кожу, прижимающую меня в собственническом жесте к себе. Этого было достаточно, чтобы чувствовать его любовь и заботу. Я прекрасно понимала, с каким человеком связалась, и претензий у меня не было. Мы не ходили больше на свидания – мы просто стали жить вместе в одной комнате, как пара. Утро начиналось также спонтанно от звеневшего будильника на шесть часов. Мы вскакивали с постели, одеваясь, как в армии, пока горит спичка, и шли на пробежку. Фигуру я скорректировала, и вес мой пришел в норму, но оставалась самая сложная процедура – это держать всё это в постоянном тонусе и идеале. Мэт всё также был в прекрасной форме и подстраивался в своих тренировках под меня. Мне не хватало скорости и физического состояния. Пока во всем я ему уступала. Но это было наше время. Время, когда мы были наедине, и никто не мог потревожить наш маленький мирок в тихом парке, в котором уже царствовала осень, осыпая багряные листья в оставшиеся после дождя лужи. Я могла бежать рядом с ним и смотреть на его величественный профиль или, например, следить за тем, как двигается его кадык, когда он с жадностью поглощает воду после силовых упражнений. Закусив губу, я наблюдала, как переливаются мышцы под его майкой. Осознание, что это совершенство принадлежит мне, никак не укладывалось в моей голове. Я просто наслаждалась теми минутами и часами нашего общего времени, стараясь не задумываться о будущем.

Общаться с Лерой и Никитой у меня тоже получалось мало. Я старалась каждый день уделять 10 минут на разговор с братом в скайпе, потому что понимала, что мы с ним остались одни в этом мире. Я очень благодарна Петровым за то, что они становятся семьей Никите, но родным человеком в его жизни остаюсь только я. Мой младший братишка был всегда в хорошем настроении. Он хвастался успехами в футболе, даже говорил о пятерках, полученными на уроках алгебры и геометрии. В один из дней Никита светился ярче, чем обычно. Поводом для этого были новые бутсы, которые купил ему папа Леры.

С подругой же было всё проще. Мы много переписывались за эти две недели, так как в их отношениях с Олсом, а точнее с Пороховым Олегом Петровичем, намечалось что-то интересное. Не открою Америку, если скажу, что вся их связь в первый же день привела их в постель, что очень удивило меня. Я могла ожидать такого развития действия от Олса, но только не с Лерой. Но, как оказалось, это было только начало. Олег после первой ночи сказал Лере, что никаких отношений не приемлет, за что получил «пинок под зад», но моя шикарная подруга чем-то зацепила гитариста, что заметила вся группа. Следующую неделю Олс был погружен в себя, не шутил, вел себя серьезно и отстраненно, чем очень злил Мирона, потому что это состояние сказывалось на его обращение с гитарой и работе в целом. Но через неделю всё изменилось. Будто сама судьба сводила их вместе. Именно тогда, когда Олс решил, что ему нужна «новая жертва», по воле случая, в том же клубе, куда направил своё погруженное в депрессию тело гитарист, оказалась Лера, которая, к слову, находилась не в лучшем состоянии. Подруга тоже переживала всё это время, не находя себе место. Думаю, что в первый вечер всё же произошло то, чего я не знаю, и то, что так сблизило столь индивидуальных личностей. После клуба они не отходили друг от друга, как только появлялась лишняя минута. Лера часто приезжала в дом группы, поэтому я видела её постоянно, что нельзя сказать о моем брате. С Никитой я уже не встречалась давно, что очень огорчало меня.

Субботнее утро не предвещало выходного. Даже больше скажу – оно было наполнено усиленной пробежкой и работой со всеми группами мышц.

Я к десяти утра валилась с ног, ощущая жуткую боль в суставах. Песни записывались активно, поэтому Виктор и Мэт стали рассматривать предложения по поводу проведения концерта. Альбом был великолепен. Каждая его песня просто обязана занимать верхние строчки хит-парадов. Я получала большое удовольствие от всех слов, которые пропевала под музыку. Сказать, что я просто напросто окунулась в мир творчества – ничего не сказать. Я оказалась там с головой. Но мне нравилось это.

– Ты такая мокрая. – руки легли на мою талию. Ощущение от его пальцев я узнаю из тысячи или миллиона. Обернувшись и толкнув Мэта в плечо, я показала ему язык.

– Ты ведешь себя непристойно.

– Я так редко остаюсь с тобой наедине, что мне хочется вести себя непристойно. – Мирон стал пробираться пальцами под спортивный лифчик, который я не успела ещё снять.

– Через 15 минут завтрак. Мы опоздаем. – губы коснулись моей шеи, посасывая нежную кожу.

– Мы немного задержимся. Я так соскучился, что наше уединение не затянется. – руки Мирона легли на мою грудь, и я ахнула. То, что я ощущала от легкого прикосновения – сводило меня с ума. Я просто не должна так реагировать на него и со временем это не проходило, а только усиливалось.

– Мирон.

– Саша. – Мэт запустил пальцы под тренировочные брюки и сжал мои ягодицы. – Ты моя маленькая сладкая девочка. – губы прокладывали дорожку на задней части шеи под моим высоким конским хвостом, который я делала на пробежку.

– О, Боже, Мирон. – руки Мэта сместились вперед, касаясь моей девочки. Его пальцы ловко порхали над самым чувствительным местом моего тела.

– Да, мой маленький лучик, я хочу тебя. – его твердость коснулась моей попы. Я обернулась к нему и припала к его губам. Одежда стала слетать так быстро, что не оставляла даже йоты сомнения не задерживаться на завтрак. Я так быстро растворялась в нем. Его руки орудовали по моему голому телу, задевая те места, от касания к которым шли мурашки по коже. Ощущение прижатого его к моему входу приводила мои инстинкты в активное состояние. Я испустила то ли стон, то ли рык и Мирон резко вошел в меня, нависая.

– Черт! Ты такая тугая и влажная. Боже, детка. Я люблю тебя. – каждый его толчок был резок, но тем не менее он достигал цели, приближая меня к обрыву. Я старалась терпеть, как можно дольше, чтобы к финишу мы пришли вместе. Рядом с ним я становилась чувствительной и нетрепливой, что очень не похоже на меня в повседневной жизни. Именно с ним мне хотелось быть слабой и защищенной. – Кончай со мной, детка. Кончи для меня. Давай! – слова Мэта доносились до меня откуда-то издалека. Я была так близко, что осознание реальности уползало с каждой секундой всё дальше. Его слова произвели на меня желаемый эффект. Я стала распадаться на частицы, ощущая приятное освобождение и опустошение.

– Мирон. О, да, Боже!!! – я кричала и дергалась под ним. Этот парень уносил меня на небеса. Толчки не сбавляли ритм, отчего я дольше не могла прийти в себя. Буквально через пару минут кончил и Мирон. Он вскрикнул и опустился на меня, тяжело дыша. Испарина на его теле коснулась моей распаленной кожи, отчего я вздрогнула. Мэт громко дышал мне в ухо, а я крепко обнимала его за шею. – Ты лучший. Ты знаешь об этом?

– Что-то подобное я уже слышал…Припоминаю, припоминаю. – я округлила глаза и толкнула его в грудь. – Это всё совершенно не важно. Люблю я тебя. – он поцеловал меня в лоб, отчего я закрыла глаза.

– Я тоже люблю тебя. Но думаю нам пора спускаться вниз, иначе Марья Васильевна будет очень расстроена, что её любимчик не покушает её свежих и вкусных блинчиков с клубничным варением. – я взъерошила Мирону волосы, легко улыбаясь ему. Марья Васильевна была душевным человеком. У меня не было много времени на знакомство с ней, но пару раз мы мило поболтали, откуда я и узнала о её безграничной любви к Мирону. У Марьи Васильевны не было детей и семьи в целом. Она работала поваром в школе, в которой учился Мирон. Они сблизились в эти годы, Мэт много помогал этой женщине. Марье Ивановне не мог не полюбиться голубоглазый мальчик блондин с гитарой наперевес, обладающий ангельским голосом. Когда уже у Мэта была группа, и они приобрели дом, то пригласил её работать в нем.