У нас в космосе...
Шрифт:
Космонавт склонился над пятном. Несомненно: песок был влажный!..
Космонавт горстями отбрасывал тяжелый рыхлый песок. Глубже, еще глубже… Из дна ямы вдруг брызнула вверх струйка воды. Она, словно радуясь освобождению, запрыгала, заплясала. Космонавт наклонился. Фонтанчик влажно лизнул его в лицо и забормотал что-то, радостно захлебываясь. Путешественник засмеялся: «Нет, эта планета еще оживет!»
Лопатой он расширил яму. Убрал верхний толстый слой песка. Обнажилась земля…
Родничок звенел, затоплял яму и превращался
— Теперь порядок! — он подставил лицо в прозрачных капельках-веснушках удивленному ветру…
Звездолет взмыл над песчаной пустыней. Над бывшей пустыней. Взвилось желтое облако и стало медленно оседать вниз, на сгорбленную фигурку Старика.
Словно маленькое синее окошко надежды, смотрело вверх озерцо с голубыми цветами по кромке берега…
Звездолет летел по новому курсу. «Несчастный старик. — думал Космонавт. — Он не понимает, что время ушло. Жизнь прожита. Самое страшное — прожита впустую. А может, он все понимает? Но не хочет себе в этом признаться? Разве можно остановить время?..»
— По-моему, можно, — сказал Обитатель-с-Ночником.
— Как? — поинтересовался Обитатель-с-Книгой.
— Пока не знаю. Нужно подумать.
— А стоит ли останавливать его? — спросил Обитатель-с-Книгой. — Каждому существу на любой планете отпущено свое время. Жаль, не всем поровну. И надо спешить использовать его на что-то нужное, полезное.
— Кому полезное? — спросил Обитатель-с-Ночником.
— Другим, конечно.
— Все другим да другим, — проворчал Обитатель-с-Ночником. — А себе когда же?
— Можно и себе, — усмехнулся Обитатель-с-Книгой. — Если хочешь быть похожим на того старика.
— Не хочу, — испугался Обитатель-с-Ночником. — И все-таки, неужели время сильнее нас? Неужели нельзя одолеть его?
Обитатель-с-Книгой задумался.
— Мне кажется, — сказал он, — чем больше хороших, нужных другим дел ты совершил, тем дольше тебя будут помнить. И тут уж время бессильно. Значит, не оно тебя, а ты его побеждаешь. Так кто же сильнее?
Обитатель-с-Ночником улыбнулся. Время теперь уже не казалось ему таким непонятным и всесильным.
— Действительно, — проговорил он. — Нужно ли пытаться остановить время?
— Просто не стоит растрачивать его по пустякам, — сказал Обитатель-с-Книгой. — Читаем дальше?
— Читаем, — согласился сосед. — Хотя постой. А как же быть с цветами? Космонавт посадил наши незабудки вокруг озера. Давай подарим ему новые? Только какие?
— Пусть это будут ночные фиалки, — предложил Обитатель-с-Книгой.
— Хорошо, — согласился Обитатель-с-Ночником. — Ночные фиалки… А пахнуть они начинают еще вечером, — он даже зажмурился от удовольствия. — Хорошо…
СЛАДКАЯ ПЛАНЕТА
Не так уж часто встречались туманности нашему путешественнику. Тем более розовые. Что скрывает за собой безобидная с виду туманность? Кого скрывает? Может, это всего лишь красивая оболочка неведомой опасности?..
Космонавт раздумывал, входить в туманность или обойти ее стороной… Разные существуют туманности. В одних можно ноги промочить. Другие таят непредвиденную опасность…
Все-таки интерес к новому, непознанному, к приключениям и встречам пересилил осторожность.
Звездолет нырнул в плотное розовое облако.
Туман редел. Видимость становилась все лучше и лучше. Казалось, звездолет пробивается сквозь густую розовую пудру. Будто все видишь через розовые очки. Путешественник внимательно глядел вперед. Вдруг в иллюминаторе что-то промелькнуло…
«Померещилось, — решил путешественник. — Разве такое возможно?..» Но вот снова загадочный предмет стремительно обогнал звездолет и скрылся в темно-розовом облаке. Космонавт не верил глазам: неужели торт?
«Обыкновенный летающий торт, — уже более уверенно подумал Космонавт. — Только и всего. Но почему летающий? И почему именно торт? К астероидам, кометам привыкаешь. Но торт, мчащийся со скоростью метеорита… Откуда? Почему? Может, внизу проходят соревнования по метанию тортов? Кондитер-спортсмен метнул торт дальше всех и выше всех… А может, это не простой торт? А искусственный спутник планеты в форме торта? И внутри его не сладкая начинка, а сложная научная аппаратура?..»
Путешественник терялся в догадках. И, чтобы не потеряться в них окончательно, он посадил аппарат на загадочную планету. Приборы показали, что скафандр на ней не нужен.
В воздухе пахло, как в кондитерской: шоколадом, ананасной пастилой, вишневым вареньем и шипучим лимонадом. Ветерок поднимал в воздух тончайшую пыль. От нее приходилось чихать по десять раз подряд и улыбаться при этом глупейшей улыбкой. А во рту становилось сладко-сладко.
В ручьях журчала зеленоватая вода. На маленьких водопадиках она застывала изумрудными сосульками.
Путешественник зачерпнул из ручья. Лимонад! Отломил прозрачную сосульку — ого, леденец!
«Какая сладкая жизнь на этой планете!» — подумал путешественник и тут увидел первого обитателя. Тот стоял с перевязанной щекой и страдальчески морщился. «Неужели и на этой планете зануда?..» — подумал Космонавт.
— Хочешь? — он протянул обитателю леденец.
— Хочу, — ответил обитатель завистливо, но леденец не взял. — У меня жубы.
— У меня тоже зубы, — улыбнулся путешественник.
— У тебя ждоровые, а у меня болят ужаш как.
— Бедняга! От чего же они у тебя болят?
— От шладкого.
— Чудак, почему же ты не лечишь их?
— Потому што штрашно. Как начнут жубы рвачь, так штану шовшем бежжубым.
Подошли еще несколько обитателей. Сразу видно было: заправские сладкоежки. Все пухлые, рыхлые, с перевязанными щеками. Сладкоежки привычно постанывали, похныкивали — больные зубы не давали им покоя.