У принцессы век недолог

Резанова Наталья Владимировна

– С чего вы взяли? – недовольно спросил герцог.

– Прежде чем делать выводы, я попрошу герцогиню припомнить обстоятельства нашей встречи. Это было в соборе Святой Инстанции. Когда я пришла туда, в соборе находилась маркиза де Каданс. Но перед тем как появился епископ, а вслед за ним – вы, она поспешила удалиться. Когда произошло колдовское нападение на епископа, она была у входа в собор – не рядом с жертвой, но довольно близко. А само нападение произошло, едва епископ прошел мимо нее. После того как монсеньора Кавардака удалось спасти, мы обнаружили,

что она успела покинуть место происшествия. То есть, по сути, сбежала.

– Да, именно так все оно и было, – подтвердила герцогиня. – И, если подумать, это выглядит очень подозрительно. Хотя...

– Вы хотите сказать, что за магическими атаками в Моветоне стояла маркиза де Каданс? – нахмурился Такова-Селяви. – Однако во время покушения на охоте ее с нами не было.

– Зато там был Равиоли! – напомнил дю Шор. По этому эпизоду он проходил главным подозреваемым, и с удовольствием спихнул это звание на другого.

– Тогда получается, что у нас не один колдун, а два! – Монбижу чуть было не смахнула со стола бокал с белым вином. – И они сообщники!

– Но маркиза и Равиоли даже не были знакомы! – возразила герцогиня. – Он сам просил представить его Вальмине.

– А вы и поверили! Уроженцы Гран-Ботфорте известны лживостью и коварством, а они оба оттуда!

– То, что они оба приехали из Гран-Ботфорте, внушает подозрение. – Герцогиня переплела пальцы, хрустнула суставами. – Но что-то не сходится. Граф Равиоли... что ж, он вполне может оказаться кем угодно, и колдуном тоже. Но мне очень трудно поверить, чтоб в черной магии была замешана маркиза де Каданс. У нее, конечно, есть свои недостатки, но... князь, княгиня, генерал, вынуждена открыть вам некую тайну. Хотя, в сущности, мало кто в Моветоне в эту тайну не посвящен. Вальмина де Каданс связана с орденом Святого Рогатуса. Она выполняла задания ордена как в Гран-Ботфорте, так и в Шерамуре. А этот орден отличается особой нетерпимостью ко всякой волшбе, независимо – черной или белой.

– Возможно, брат Удо, как лицо духовное, в силах прояснить этот вопрос, – предположила я. – Кстати, где он?

– Уплыл, – отвечал герцог.

– В каком смысле «уплыл»?

– В прямом. Монсепьор де Кавардак предпочитает за пределами города путешествовать по воде. Вот он и одолжил брату Удо свою барку. С тех пор как мэтр Кобелье провел каналы от реки Орер до Форс-Мажора, сюда можно прибыть вплавь из самой резиденции епископа. Поэтому по свершении процедуры экзорцизма и сожжения останков чудовища, брат Удо незамедлительно отбыл в Мове-сюр-Орер.

– Опять сожгли? Как кабана? – уточнил Гверн.

– А что с ним еще было делать? На котлеты рубить? Он, э-э-э... источал невыносимое зловоние. Не мог же я отравлять свои владения! Но мы отвлеклись. Итак – к вопросу о виновности маркизы де Каданс...

– Она могла ввести орден в заблуждение, – заметила Монбижу.

– А могла и не вводить, – добавил дю Шор. – Задания ордена можно по-разному выполнять.

– Но с чего ей покушаться на нас?

– Епископ Кавардак – самый могущественный церковный сеньор Моветона, вы – светский. Устранив вас, орден укрепит свое могущество.

Доводы дю Шора выглядели разумными, но я не стала принимать участия в обсуждении, ибо, как иностранка, не должна была таких тонкостей понимать. Не понимал их, вероятно, и Ридикюль.

– Все это пустые разговоры, – сердито провозгласил он. – А надо что-то делать, господа!

– Не знаю, что решит герцог, – заявил Камамбер, – а я бы не стал дожидаться очередной атаки, а навестил эту даму в ее лого... то бишь замке. Лучшая защита – это нападение.

– Я согласен с шевалье, – сказал Гверн. – И если поторопимся, то, возможно, настигнем обоих. Кстати, шевалье, – я не успел вам сказать – вчера вы выказали отменное бойцовское мастерство и сноровку.

– А я, князь, восхищен вашим мужеством... и в особенности отвагой княгини.

Ну хоть кто-то заметил, что я в этих событиях тоже принимала участие. То есть, наверное, заметили все, но говорить об этом сочли грубым и невоспитанным. Как будто я совершила нечто недопустимое в хорошем обществе.

Гверна восхищение Камамбера тоже не привело в восторг.

– А вот это уже лишнее, – пробормотал он.

– Итак, господа, решено, – я не собиралась оставаться в стороне. – Едем в замок Каданс, мы и так уже достаточно задержались.

– Как? Княгиня, вы тоже?..

– Да, у нас в Поволчье так принято – в минуту опасности женщины тоже берут в руки оружие.

– Я где-то читал о древнем обычае поволчанских женщин останавливать коней на скаку... – в задумчивости молвил Такова-Селяви.

– Судя по вам, княгиня, в Поволчье минуты опасности случаются довольно часто, – понизив голос, проговорил Камамбер.

– Я, разумеется, еду с вами, – сказал дю Шор.

– Это так, – согласился Гверн. – Необходимо, чтоб в экспедиции был некто, знакомый с замком Каданс.

– Я достаточно хорошо знаю этот замок, – сказал герцог.

– Лучше бы вам не вмешиваться, – тихо отвечала я.

Герцогиня меня поддержала (еще бы, учитывая ее вчерашние высказывания).

– Да, мой друг. Будет уместно, если ты выделишь в экспедицию своих людей, а сам отправишься в Мове-сюр-Орер и уладишь дела с епископом. Я же останусь здесь. Генерал! Вас я тоже попрошу остаться. Вы иностранный подданный в высоком звании, и если вы примете участие в боевой операции в Шерамуре, вас могут неправильно понять.

Полагаю, на самом деле этот пассаж был адресован вовсе не Ридикюлю, а другому высокопоставленному иностранцу, находившемуся поблизости инкогнито.

– Решено! – Камамбер ударил ребром ладони по столу так, что посуда брякнула. – Выезжаем немедленно! Пока мы тут болтаем, они могут быть уже в Гран-Ботфорте.

Такова-Селяви встал из-за стола.

– Согласен. Де Балет, пусть седлают коней наших гостей. Ступайте, господа, а я отдам некоторые распоряжения Омону.

В коридоре обреталась крошка Сорти. Удивительно, как она умудрялась везде поспевать. Когда она шмыгнула ко мне, я сказала: