У реки Смородины
Шрифт:
Иван, стоящий у входа, мог рассмотреть почти всех, кроме Почечуя и Еруслана. Первого закрывало кресло, а второй демонстрировал дембелю спину. Глаза Василисы и сотника осветила надежда, ценатор скептически хмыкнул, а верховный волхв не скрывал разочарования. Начальник сыска продолжил:
– Первое, что я хочу вам объявить и о чем утром узнает весь Легендоград. – Еруслан сделал паузу. – Тайна убийцы старух раскрыта. Раскольник обнаружен. Более того, он мертв.
– Наконец-то! – не сдержал эмоций дружинник.
– Да, Волобуй, я согласен: слишком долго мы
Услышав имя сотника, Иван вспомнил байку: «Волобуев, вот ваш меч». Тихо усмехнулся.
– Все-таки есть толк в вашем ведомстве. Вашими трудами хотя бы уличная смута поутихнет, – произнес волхв Рогволд.
Он вроде бы и похвалил, но все почувствовали неприязнь жреца к колдуну. Местные знали, что между божьими слугами и волшебниками шла давняя негласная вражда. Людей, творивших чудеса вне капищ, волхвы то и дело объявляли слугами Чернобога или злыдней пониже рангом.
Еруслан лишь улыбнулся и обратился к ценатору:
– Что вы знаете о Раскольнике, почтенный боярин Гордей?
Вельможа вскинул бровь, ожидая уточнений. Он тоже не жаловал сыскарей, считая магов, служащих при дворе, своими конкурентами.
– Жаль, что вы молчите, – сказал начальник сыска. – А ведь логово убийцы располагалось в одном из ваших домов. Точнее, в окраинном.
– Поклеп! – Глаза Гордея превратились в две маленькие щелки.
– Мы все тщательно осмотрели и записали. Свидетели есть. Сейчас, вероятно, мои подчиненные закончили работу с чердаком вашей усадьбы. Я повторяю вопрос. Что вы знаете о сумасшедшем лиходее?
– Не знаю я никакого лиходея, – отчеканил боярин. – Чья-то игра, чей-то подлог. Не ваш, так моих злопыхателей. Ценат проведет собственное расследование. Беспристрастное.
На взгляд Старшого, Гордей врал и не краснел: ну какое же это независимое расследование, если оно касается главы цената?
– Оставим пока, – ровным тоном сказал Еруслан. – Имейте в виду, что мерзопакостные деяния Раскольника и события во дворце имеют связь и служат одним целям.
– И вы знаете, каким? – мягко спросил верховный волхв.
– Отче Рогволд, вы человек Правды. Два дня назад в этом самом зале собрались трое: вы, главный ценатор и покойный воевода Ярий.
– Обсуждение похорон князя, не более, – вклинился боярин Гордей.
Начальник сыска кивнул Федорину. Радогаст встал, откашлялся и произнес:
– П-прежде основного совещания здесь была попытка заключить д-договор о разделе власти.
– Ложь! – воскликнул ценатор.
Ратник Волобуй негодовал. Он верил воеводе и не допускал его измены. Однако сотник держал язык за зубами. Молчал и жрец.
– А вы что скажете, отче Рогволд? – поинтересовался начальник магического сыска.
– Ваш подопечный низвел истину до сущей напраслины, Еруслан, – ответствовал волхв. – Мы беседовали о будущности нашего государства, о крепости его власти, но отнюдь не о коварном разделе. Здесь, средь нас, княжна Василиса Велемудровна, законная восприемница отца. Не попустим же мы кощунства, не восстанем против Правды!
– Б-безусловно, – вступил Федорин. – Вы собирались лишь с-стоять за спиной в-великой княгини. Ибо молода и слаба. Да-да, легко уточнить, что вы рады помочь советом, но сыск располагает точными сведениями о речах, кои здесь велись. Н-напрасно, Волобуй, ты испепеляешь меня взором. Твой начальник – честный слуга отечества и объявил своим собеседникам, что, пока жив, будет давать отпор изменникам.
Сотник просиял. Ценатор насупился: а ведь и верно, откуда-то ищейки пронюхали о тайном разговоре. Волхв, который, как водится, не сказал в той беседе ничего однозначно крамольного, спросил Еруслана:
– Волей богов мне дана способность превозмогать чары, которые ты насылаешь на всякие предметы наподобие вон той вазы на камине. – Все поглядели на полку, где красовалась изящная фарфоровая поделка из государства Кидай. – Я уверен, что ты нас не подслушивал. Пойми, я не хочу, чтобы сказанное в запальчивости послужило тебе ложным знаком к действию. Спрятаться тут негде. Уж не выдаете вы с Радогастом желаемое за действительное?
– Ты вывел из строя мои магические устройства. – Еруслан кивнул. – Здесь был наш помощник, колобок. Продолжай, Федорин.
– Вот, теперь и хлеб работает на тайную охранку, – ядовито прошептал ценатор.
– Колобок запомнил в-весь ваш разговор и дословно передал его, п-прекрасно подражая вашим голосам, – сказал сыскарь. – Важно, что воевода открыто заявил ценатору, что не даст ему провести изменения в управлении нашим княжеством. Все ваши предложения, боярин Гордей, вызвали у Ярия искренний протест. Даже слова об испытаниях, которые вы хотите назначить княжне, встретили отпор. А уж когда вы «н-невинно заметили», что наследница может не дожить до веча…
Тут Федорину пришлось замолчать, потому что Василиса решительно встала из кресла.
– Хотите проверить, могу ли я управлять Легендоградом? – тихо, но твердо произнесла она. – Дерзайте. Завтра утром я приму клятву дружины, так и передайте воинам, Волобуй. Запомните, верховный волхв, когда я назло всем вам стану княгиней, в жреческом соборе появится сильный и деятельный руководитель. К тебе же, боярин, доверия никакого не имею. Два пути у нас. Объявлю на вече, где жил Раскольник. Или ты уйдешь от дел. Даже не пытайся найти третье решение.
Иван смотрел на девушку и не узнавал: вместо мягкой и ранимой разумницы-красавицы сейчас перед собранием стояла жесткая и решительная молодая правительница. Румянец, заливший ее щеки, выдавал гнев, глаза буквально пылали, но голос был стальным и ровным.
Никто не вымолвил ни слова. Сотник выглядел самым счастливым человеком Легендограда, ведь у княжества появилась сильная, хоть и девичья рука. Слепец Почечуй улыбался смутно и загадочно, кивая своим мыслям. Главный ценатор и верховный волхв нахмурились. Рогволд сжимал посох, Гордей порывался бросить что-нибудь резкое, но перетерпел. Он и так сегодня наделал много ошибок, недостойных столь высокого политика. Только где она теперь, его власть? Сыскари все приняли спокойно, будто того и ждали.