У стен недвижного Китая
Шрифт:
К 3-му июня адмиралам, командовавшим международной эскадрой в Таку, были известны следующие данные о положении дел.
Адмирал Сеймур со своей экспедицией находился неизвестно где между Тяньцзином и Пекином, отрезанный от Тяньцзина китайскими войсками, боксерами и разрушенной железной дорогой.
Около 2000 китайских правительственных войск прибыло в форты Таку.
Из Пекина было получено известие об убийстве китайскими солдатами чиновника японского посольства. Князь Дуань, верховный предводитель боксеров, был назначен главнокомандующим всех войск в Китае. Его ближайшими советниками и главными членами Цзунлиямыня были назначены ненавистники иностранцев – маньчжуры Юй Сянь и Ган И и министр юстиции – китаец Чжао Шу Цяо.
Поэтому 2 и 3 июня на крейсере «Россия» у старейшего в чине, начальника русской Тихоокеанской эскадры, вице-адмирала Гильтебрандта, состоялись заседания адмиралов международной эскадры.
На этих заседаниях было выяснено, что образ действий китайцев в отношении союзников носит безусловно враждебный характер. Они уже пытаются разрушить железную дорогу между Таку и Тяньцзином и даже закладывают мины в устье Пэйхо. Поэтому решено принять немедленно меры к тому, чтобы сохранить сообщение с Тяньцзином и держать вход в реку Пэйхо свободным.
Так как на фортах китайцы стали обнаруживать какую-то лихорадочную деятельность, то на последнем утреннем заседании 3 июня адмиралы постановили вручить ультиматумы Чжилийскому вице-королю Юй Лу и коменданту крепости Таку генералу Ло Юн Гуаню с требованием передать им форты к 2 часам ночи. В случае к этому сроку форты не будут очищены китайскими войсками, то союзники будут вынуждены взять форты силою. При этом адмиралы постановили ожидать ответа от китайского генерала до 4 часов утра.
Ультиматум был подписан: от имени России – вице-адмиралом Гильтебрандтом, Франции – контр-адмиралом Куржолем, Англии – контр-адмиралом Брюссом, Германии – капитаном 1 ранга Гулихом, Японии – капитаном 1 ранга Нагаминэ, Италии – капитаном 1 ранга Казеллой, Австрии – капитаном Монтальмаром.
Ультиматум был передан китайскому коменданту Ло лейтенантом Бахметьевым, командиром одного из наших миноносцев. Его сопровождал в качестве переводчика английский лоцман Джонсон.
Генерал Ло принял нашего офицера любезно и сказал, что он согласен сдать форты, но желал бы знать, намерены ли союзники занять все форты или один по их выбору. Свой ответ комендант обещал дать до назначенного срока.
В то же время в Тяньцзин был послан с одним матросом мичман Шрамченко, которому было поручено доставить ультиматум вице-королю Чжилийской провинции.
Предстояло взять миром или силою четыре форта: 2 на левом берегу Пэйхо – Северо-западный и Северный и 2 на правом – Южный и Новый. Позади Северо-западного форта находилась брошенная импань. Форты, тянувшиеся на протяжении трех верст с юга на север вдоль морского берега, были вооружены сильной артиллерией в 240 орудий разных систем и калибров, из которых 54 орудия было новейшей системы Армстронга. Орудия были прочно установлены, имели круговой обстрел и могли обстреливать как устье реки, так и реку, которая благодаря своим постоянным извивам, на протяжении 12 верст от устья вверх, четыре раза идет почти параллельно фортам. Расстояние между фортами, запирающими устье, не более 100 сажен.
Так как большие суда могут подойти к морскому берегу не ближе 20 верст, то форты Таку могут быть взяты только канонерскими лодками, при условии, если они будут пропущены в реку и обречены на уничтожение.
Такими лодками, которые были назначены бомбардировать форты в случае необходимости, были: русские – пришедшие накануне из России «Гиляк», «Кореец», «Бобр»; французский – «Лион»; английские – «Альджерин» и контрминоносец «Вайтин» и германский – «Ильтис».
Жители в Таку и Тонку получили приказание в течение часа оставить дома и перейти для безопасности на американское военное судно «Монокаси», которое было поставлено далеко в реке, по возможности вне поля выстрелов.
В устье реки появились китайские шаланды, которые, не стесняясь присутствия иностранных военных судов, смело закладывали мины вдоль бара. Английский «Вайтин», проходя через бар, задел одну из мин, которая почему-то не взорвалась.
В 5 часов вечера у командира «Бобра» Добровольского был собран военный совет из русских и иностранных командиров лодок и миноносцев, которые выработали порядок боя и расположение судов. Сигнал к бою должен был подать «Бобр».
Десантный отряд, составленный на случай боя под общим начальством германского капитана Поль, имел: 350 английских матросов под командою капитана Крадок; 230 японских под начальством капитана Хаттори; 130 германских; 50 австрийских, 25 итальянских с лейтенантом Танка.
В тот же день в Таку пришел крейсер «Адмирал Корнилов», доставивший сводную роту 12-го полка из 168 человек под командою поручика Станкевича. Рота была сейчас же перевезена на баржах в Тонку и получила приказание присоединиться к международному десанту, который остановился биваком около станции железной дороги.
В 8 часов 30 минут вечера «Бобр» переменил свое место и стал ниже «Корейца». «Альджерин» и «Вайтин», стоявшие в устье между фортами, также перешли и стали ниже «Бобра» у поворота реки. Таким образом, к ночи, по линии, почти параллельной фортам, растянулись суда: «Вайтин», «Альджерин», «Бобр», «Кореец» и «Гиляк». За следующим поворотом реки вверх по течению, также параллельно фортам, стали: «Лион», «Ильтис», «Атаго» и «Монокаси».
Оставалось два часа до решительного срока. На фортах вспыхнули два электрических прожектора, навели свет на лодки, стоявшие в тылу и снова потухли. Комендант крепости генерал Ло получил по телеграфу, соединявшему крепость с Тяньцзином, приказание ни в каком случае не отдавать фортов Таку иностранцам.
Проверив прожектором, что почти все канонерские лодки стоят на прежних местах, по которым уже давно наведены фортовые орудия, и зная, что иностранцы приведут свою угрозу в исполнение, а исход боя мог быть для китайцев скорее удачен, чем наоборот, и не особенно доверяя всемогуществу иностранных войск, особенно после неудачи Сеймура, генерал Ло, повинуясь повелению из Пекина, приказал открыть огонь по лодкам, не дожидаясь, когда иностранцы сами начнут штурмовать.
Ночь была темная. Черная длинная линия фортов, грозная и безмолвная, едва была заметна при тусклом сиянии луны, прятавшейся за облаками. До решительного срока оставался час и десять минут. Томительное ожидание…
– Сдадут или будут стрелять?
– Конечно, сдадут! разве китайцы решатся отстаивать свою крепость? Ну, выпустят несколько снарядов, попугают, а потом непременно сдадутся… – так думали наши офицеры и не особенно беспокоились о наступающем бое.
На всех судах разведены пары и орудия заряжены…