У страха глаза велики
Шрифт:
— Ну, я не знаю, в Париже куча улиц на букву Б… Запросто можем попасть не на ту.
— А попасть нам туда надо позарез!
— Зачем?
— Как зачем? Как зачем? Тут же явно какое-то преступление, и Холщевников этот преступник!
— И ты надеешься его разоблачить?
— Надежда умирает последней! Знаешь, у Газманова такая песня есть?
— Не знаю.
— Ну и фиг с ней, с песней.
— Ой, Степа, я совсем забыла! Ты же собиралась мне что-то интересное рассказать, как раз когда вернулся дядя Леша.
— А… Да, собиралась.
— Так расскажи!
И
— И это все правда? — пораженно спросила Маша.
— Чистая правда.
— Но разве так бывает?
— Еще и не так бывает.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего особенного, — загадочно улыбнулась Степанида.
— Ты мне не все рассказала, да?
— Почему? Про это дело — все!
— Про это дело? Значит, были еще и другие дела?
— Ну, в общем…
— Степанида! — взмолилась Маша. — Расскажи!
— Ну, у меня-то не так много дел, а вот у Мотьки с Аськой… [1]
— У твоей кузины и ее подружки, да?
— Да! У них знаешь сколько было дел! И каких!
— Ну расскажи!
— Ладно, так и быть, расскажу еще одну историю, но свою, а про Мотькины и Аськины дела пускай они сами рассказывают, а то выйдет, что я чужими успехами хвастаюсь. Вот слушай…
1
Подробно об этом читайте в книгах Е. Вильмонт «Сыскное бюро „Квартет“», «Опасное соседство», «Криминальные каникулы», «Фальшивый папа», «Отчаянная девчонка», «Секрет синей папки», «По следу четырех», «Секрет коричневых ампул», «Дурацкая история», «Операция „Медный кувшин“», «Секрет маленького отеля», «Секрет зеленой обезьянки», «Секрет салона красоты», «Секрет исчезающей картины», вышедших в серии «Первая любовь + детектив». (Прим. ред.)
И она рассказала о странной истории с картиной импрессиониста Сислея.
— Невероятно! — время от времени восклицала Маша. — Просто не верится… Ой, нет, ты не обижайся, Степанида, но согласись…
— Я знаю, в это трудно поверить, — кивнула Степанида, — но, если ты приедешь в Москву, я тебя со всеми нашими познакомлю…
— Ой, теперь мне еще сильнее в Москву захотелось…
Девочки какое-то время сидели молча.
— Слушай, Маш, я вот что подумала… — нарушила молчание Степанида. — А что, если завтра твой дядя пойдет на ту самую улицу, а?
— И что?
— Проследить бы за ним…
— Зачем?
— Ну, выяснить все…
— Степа, ты считаешь, что дядя Леша — преступник?
— Нет, ничего такого я не считаю! Наоборот, он скорее всего жертва преступления. А в таком случае надо попробовать его спасти.
— Спасти? — ахнула Маша. — Ты думаешь, ему что-то угрожает?
— Не исключено. Ты же видела, какой он вернулся…
— Но, может, он и вправду подрался, он такой, он может, он вообще драчун.
— Может,
— Но ты в это не веришь?
— Не верю!
— А что же ты думаешь?
— Я думаю, его для начала припугнули. Избили, но не смертельно.
— Зачем? Чего от него хотят?
— Кабы знать… Маш, могла бы ты как-нибудь исхитриться и спросить у своего дяди, кто такой Холщевников?
— Спросить-то я могу, но он… Он же спросит, откуда я про этого Холщевникова знаю. И что я ему скажу?
— Знаешь, можно попробовать… Ты покажи ему визитку, которую я нашла. Скажи, что это ты ее нашла…
— Он спросит — где?
— Скажи, что… что она выпала из его кармана. И погляди, какая будет реакция. Если он забеспокоится, станет тебя расспрашивать, значит, Т.Х. точно Тимофей Холщевников. А если скажет, что понятия не имеет, плечами пожмет и все такое…
— Тогда что? Думаешь, это будет означать, что он и вправду не знает про Холща этого? Но он же может притвориться.
— Но ты же должна знать своего дядю.
— Знать-то я его знаю, но…
— Машка, попробовать надо.
— Ладно, попытка не пытка.
— Только смотри не проболтайся.
— О чем?
— Обо всем! Обо мне, о наших подозрениях и даже о том, что я вчера его видела в ресторане. Ты просто-напросто нашла визитную карточку. И все!
— Поняла, — кивнула Маша. — А дальше что?
— Дальше ты поглядишь, как он будет реагировать, и потом скажешь мне. Постарайся все запомнить — и выражение лица, и голос, и интонацию…
— Ну и ну! Степка, а что, если…
— Что?
— Что, если окажется, что мой дядя замешан в чем-то… Как тогда быть? Что ж мне, на родного дядю в полицию заявлять?
— Глупости! Пока что в полицию никто ни на кого заявлять не собирается. Мы обычно сами с преступниками разбираемся!
— И как ты собираешься разбираться с дядей Лешей? — испуганно пролепетала Маша.
— Ты почему это своего дядю сразу в преступники записываешь, а? — насторожилась вдруг Степанида.
— Я не записываю, что ты! — замахала на нее руками Маша. — Я просто так спросила, на всякий случай.
— Это другое дело. И вообще, Машка, все-таки может оказаться, что твой дядя даже и слыхом не слыхал про Холщевникова. Или давай его для удобства Холщом звать, а то Холщевников так длинно… Эх, жалко, что Валерка сейчас на даче…
— А при чем тут Валерка?
— Понимаешь, он хотел в Москве поразведать насчет Холща. Вдруг он что-то узнал?
— А если бы он был в Москве, тогда что?
— Тогда бы я ему позвонила.
— В Москву? — ужаснулась Маша. — Но это же так дорого!
— Да я понимаю, и потом, по междугородному про это говорить нельзя. Но… мечтать не вредно.
— Степа, — тихо и таинственно проговорила Маша, — признайся лучше, что ты к этому Валерке неравнодушна? Да?
— Еще чего! — буркнула Степанида и залилась краской.
Глава VII
УЛИЦА БАТИНЬОЛЬ
Мы с Матильдой провели чудесный день. Гуляли по городу, сидели в кафе, катались по Сене на пароходике и говорили, говорили…