У трона мертвых
Шрифт:
– Марагаз!!!
Мне показалось, или это не Чирик мне крикнул?!
– Не ори! – огрызнулся я не глядя. Пять сотен «кэгэ» на загривке не добавляли добродушия.
Наконец, Савойя оторвал тупорука от земли, мы снова побежали, но… поздно. Спустя минуту мы уперлись в место, где «улитки» с мелководья почти соединились с теми, что спускались с деревьев. Расстояния между ними оставалось всего метра три. «Бутылочное горлышко» было шагов семь–восемь в длину, за ним инуи еще не успели сомкнуться, но как его обойти…
Один из граничников ринулся вперед…
– Стой!!! – крикнул я.
Шшух! Шшух! Шшух!
Шшух! Шшух! Шшух!
Сразу пять или шесть клешней пробило
Часть искателей и граничников, у которых еще не разрядились Красные Огнешары, пытались пробиться, но даже от лучших попаданий инуи, максимум, замирали на несколько секунд. Общими усилиями удалось разбить панцири двум или трем, но их были десятки только рядом с нами!
Граничники вокруг продолжали драться. Они кричали, распаляя себя, но в их голосах слышалось все больше отчаянного, бездумного куража… и страха, конечно…
Нет! Кирилл, думай! Думай! Патронов в Калаше нет… да и самого Калаша… Какое еще у меня оружие… Катастры не помогут – они такие же, как у всех. Что тогда… Аргумент? Но тогда…
Я не бросил тупорука, но поставить его на землю рядом с собой пришлось. Тут же скинул рюкзак, достал из него… кубик хлеба и, едва не порвав рот, откусил, сколько влезло. После чего едва не оргазмировал от облегчения. Вот он рецепт незамутненного счастья: чтобы в первую секунду полтонны перестали давить на шею, а в следующую внезапно унялся тысячелетний голод. Продолжая жевать, я схватил Аргумент и, бросившись к ближайшей оглушенной Красным Огнем «улитке», сделал все, чтобы закончить игру одним ударом…
– Один – ноль, падла!
В брызгах собственных внутренностей «улитка» устремилась обратно в сторону Леса. Ударившись об один из стволов, полупустой панцирь исчез в высокой траве.
– Давай, Кирилл.
В следующие пару минут пятнадцатикилограммовая дубина показала себя чуть ли не идеальным оружием против «улиток». Я выбирал цели среди инуев, что чуть обогнали собратьев, подбегал к ним с боку и отправлял в полет. Чтобы не попадать под «клешни», всегда останавливался перед «улитками» с разряженными «пушками». Тут же охаживал Аргументом всех, до кого мог дотянуться, и прыгал дальше. Пару раз в самый последний момент замечал, что в меня целятся и отпрыгивал. Тактика была самоубийственная, но до поры действовала. Вряд ли любой другой человек смог бы делать то же самое, будь он хоть чемпионом–гимнастом, хоть лучшим в мире игроком в «вышибалу». Усиленные мышцы, эластичные и крепкие связки, свободные суставы… тело зомби давало огромное преимущество. Я гнулся под любыми углами, мгновенно ускорялся, а главное – вам подтвердит любой игровик – усталость не застилала глаза. Какие бы сложные движения я не выполнял, с какой бы силой не бил Аргументом, я понимал и видел все, что делаю. Если бы «улиток» было чуть меньше, если бы они не нападали одновременно, мне бы удалось…
– Марагаз!
– Кирилл!
– Марагаз!!
Я не мог успеть везде. Создав немного пространства вокруг «своего» тупорука, я бросился к концу отряда. Оттуда уже звали не один и не два раза…
Шшух! Шшух! Шшух!
Шшух! Шшух! Шшух!
– …лять!
Солдату, на которого я смотрел, пробило спину, с ошметками внутренностей и кровью «клешня» вылезла у него из груди. Я прыгнул вперед…
Шшух! Шшух!
Шшух! Шшух!
Я не успевал уклониться от всего, но удалось под самый неудобный выстрел подставить Аргумент. Клешня скользнула по металлу, и ушла в сторону.
– Хорош… падла!
Шшух! Шшух!
Вспыхнула, разбиваясь, Спина, и меня ударило сразу в ногу и в бок. Граничников в таких случаях пробивало насквозь, но у меня только выбило опору и вспороло кожу в районе печени. Я заорал от боли и резко возросшей ненависти к моллюскам…
Шшух! Шшух!
Шшух! Шшух!
Я еле-еле успел перекатиться, и меня задело только одной «клешней». Вот же твари! Даже поваляться не дают! Я все же вскочил, тут же отправив в полет очередного инуя, а следующую «улитку» огрел уже сверху, завершая предыдущий удар. Слизь брызнула в стороны, но сам панцирь, по которому я врезал, вроде как уцелел…
Шшух! Шшух!
Шшух! Шшух!
Идея пришла в голову в порыве безумного вдохновения. Упав рядом с инуем, я воткнул кулак в его тело… и поднялся на ноги уже круглым щитом на руке. Который еще мгновение назад был живым. Даже по меркам творящегося вокруг беспредела это было чересчур, но… следующий выстрел я принял на «щит». И «клешня» бессильно срикошетировала, не причинив никакого вреда.
– Марагаз! Гони сюда, чтоб рралы тебе хир…
Вот это уже был Чирик. Я нашел его взглядом, но… я не успевал. Он вместе с другими искателями и Савойей оборонял тупоруков, но «улитки» уже взяли их в кольцо. Я же увяз метрах в двадцати от них вместе с оставшимися граничниками. Вокруг нас оставалось больше расчищенного пространства, но от передней группы мы отстали, наверное, уже метров на сто…
– За мной!!! – рявкнул я почти отчаянно. – Бейте, чем можете! Замедляйте их! Я буду пробиваться!
Я кинулся вперед. Безрассудно, но какие еще были варианты?! Метнуться в Лес? Прыгнуть в реку? Стоило бы хотя бы проверить эти варианты мертвозрением, но я боялся сбиться, потерять концентрацию. Я едва успевал отбивать выстрелы, иногда используя для этого не только щит, но и Аргумент. Но в меня все равно попадали, раня ноги и тело. Черты, которыми стреляли из-за моей спины граничники, почти не помогали…
– Могущественная!!!
– Колдунья!!!
– Могущественная!!!
Что?
Рискнув, я выглянул из-за щита и увидел, как впереди взрываются одновременно десятки Огнешаров, все тонет в пламени… И через секунду пропустил удар «клешней» прямо в грудь.
– Сука…
Больно–то как!.. А уж как жрать охота!!!
– Могущественная!!!
– Да не орите вы! Стреляйте, шакта армейская!!!
Я замахал Аргументом с еще большим остервенением, устраивая «улиткам» полноценный День Авиации, и даже не заметил, как добрался-таки до Келина с Чириком. Искатели и граничники в этой «средней» группе почти все выжили, но двое из трех тупоруков оказались разорваны инуями. Их останки уже почти потонули в массе шевелящихся панцирей.
Те, кто владел манусами, уже не отбивались, а просто держали перед собой магические щиты, сгрудившись вокруг выжившего тупорука. Причем, явно из последних сил. Раскидав «улиток» с одной из сторон, я снова услышал:
– Могущественная!
И на этот раз даже увидел! Видно, не зря принцессу называли Колдуньей. Она возвращалась, шла к нам, и одновременно вокруг нее… в общем, творилась всякая фигня. Улитки проваливались в ямы, откуда они не могли выбраться. В них… нет, в землю под ними! – врезались Огнешары, отчего инуи переворачивались… и переставали стрелять! Других моллюсков неожиданно начинало втягивать в песок, зарывая почти с головой, и они не могли выкопаться. Я подумал, что наверное, все это могли бы делать и другие колдуны, если бы вовремя сообразили, но легче было сказать. За спиной у нее шла пара внутренников, один из них все так же кидал Красные Огнешары, второй бил фиолетовым искрящимся лучом, удара которого даже панцири не выдерживали, но за каждым заклятием следовала значительная пауза.