У трона мертвых
Шрифт:
– Нет, мясо ненужно. Лучше всего хлеб.
От моего чеплака почти ничего не осталось, потому мне дали тот, что остался от одного из погибших форов. «Рюкзак искателя» я повесил на грудь, переложил в него все из старого чеплака – пистолеты, магоэлементы, катастры, а оставшееся место забил едой. Я думал, что и это придется объяснять, но, кажется, никто не понял, что я собрался все съесть прямо на бегу. Я же все это время набивал желудок травяной кашей. Потом Вован притащил «лесных лепешек», которых пришлось отказаться, потому что жажда опознала в них что-то животное. Зато, увидев это, надо мной
– Как его использовать? – спросил я, когда все было готово.
Еще хорошо, что вспомнил. А то был бы молодец…
– Положить в рот, – сказал Бандар.
Судя по тому, как на него все посмотрели, почти никто этого не знал.
– Ясно. А…
Спросить или не спросить? Нет, надо спросить.
– Оно полностью расходуется? Его делят на части или еще как-то?
– Одно яйцо – одна жизнь, – ответил «индеец», глядя на меня неподвижным взглядом.
– Понятно, – сказал я, отворачиваясь.
Это для рационального человека вопрос абсолютно логичный. Для остальных – лишний повод для упреков.
Форы, которых наметили ко мне в провожатые, успели подготовиться, а значит, пора было отправляться. Мне лично уже не терпелось. Во-первых, время уходило, во-вторых… задолбало.
– Ани, я люблю тебя, – услышал я негромкое. Пока женщину закрепляли у меня на спине, Тарлиза стояла рядом и молчала. – Пожалуйста, возвращайся.
– Я отведу ее потом в факторию, – сказал я, чуть повернувшись. – На той стороне Костлявой безопасно, так что все будет хорошо.
Принцесса в ответ только прикрыла глаза. Гм… еще что-то сказать?
– Я сделаю все, что обещала, – произнесла она после паузы.
– А… хорошо.
Я кивнул ей. Потом, вспомнив, прикрыл на пару секунд веки. Оглядел всех остальных… граничники, внутренники, искатели, форы… Нашел взглядом Бандара – тот ответил с эмоциональностью статуи. Да уж, так и не раскусил я его. Хотя, может, он просто угрюмый тип с огромным топором и ничего более?..
Подошел к Савойе. Он стоял рядом, держа у груди замотанную в тряпки ладонь. В бою с нгор’о он переборщил с заклятиями и как и Тарлизу его ждало несколько дней, а может и недель без мануса.
Я протянул ему руку – левую. Замотана у него была правая.
– У меня на родине мужчины здороваются и прощаются пожимая друг другу ладони, – сказал я. – Это такой ритуал, как опускание век, наверное. Не в точности то же самое, но похоже.
– Вот так? – он протянул свою, и я показал, как надо. – А. Понял. Интересный обычай.
– Когда-то очень-очень давно таким образом проверяли не прячет ли человек оружие в рукаве. Уже после это стало знаком приветствия. Да, и дают правую руку обычно. Но можно и левую, ничего страшного.
– Понятно, – прикрыл он веки.
Наверное, можно было еще что-то сказать, но время не ждало, а горело. Бросив еще взгляд на Тарлизу, я повернулся к тройке моих провожатых:
– Догоняйте, что ли.
Я точно знал, что могу бежать очень быстро. И, теоретически, ничто не должно было помешать
Конечно, я использовал мертвозрение не только, чтобы не обернуться впотьмах вокруг неудачно выросшей на моем пути сосны. Не забывал я и про форов. Думал ли я о том, что они долбанут по мне чем-то парализующим, а потом будут пытать, выспрашивая, где я спрятал яйцо? Нет. А о том, что они это сделают, когда мы будем уже на месте? Тоже нет. Так, держал где-то на краю сознания, как возможный, но маловероятный вариант.
То же касалось инуев с мертвецами. Время от времени, я «переключал фильтры», чтобы выискивать и заранее обходить стороной тех, кто мог доставить проблемы. Впрочем, мертвецов я встретил всего пару штук, когда мы еще толком не отбежали от места боя, да и инуи поначалу не попадались. Видимо, корраш всех разогнал.
И, самое главное, я постоянно проверял… жива ли она. Девушка… или женщина… Я особо и не разглядел. По большому счету, я знал только ее имя, то, что она небезразлична принцессе и что веса в ней около пятидесяти килограмм.
Желто-красная точка ее жизни почти полностью сосредоточилась в области головы, а ее хрупкое тельце медленно пожирала чернота заклятия. Дыхания Мертвых, как назвал его тот огромный фор. Еще в лагере я попробовал наложить на Анну свою метку и потерпел неудачу. Чернота не пустила внутрь тела фиолетовый свет, накинувшись на нее словно стая разъяренных антител. Я не рискнул пробовать снова, чтобы не навредить. Кроме того, я ощущал, как истекает энергия из лечилки.
Уж не знаю, что служило стимулом для выбивающихся из сил форов, но лично меня заставляло с каждой минутой бежать все быстрее и быстрее именно это. Каждый сгоревший миг сжигал вместе с собой капельку энергии катастра и капельку жизненных сил доверенной мне женщины.
Я бежал очень быстро.
Форы отстали примерно через час. Какое-то время я еще ощущал их через мертвозрение, но вскоре расстояние между нами превысило несколько километров, и я остался один. Не считать же едва живую девушку в рюкзаке за полноценного спутника.
Еще в лагере я уточнил у Бандара, в какой стороне Костлявая и побежал прямо к ней. А нащупав мертвозрением берег, направился параллельно течению. В нескольких сотнях метров от воды, чтобы держаться подальше от всякой дряни навроде «улиткокрабов». Выходить к воде все равно придется, чтобы не пропустить нужное место, но пока так безопаснее.
Лес стал часто сменяться скальными выступами. Бежать и правду стало удобнее, но в таких местах особенно часто устраивали засады кайсы. Пока инуев удавалось избегать благодаря мертвозрению, но я постоянно напоминал себе, что и оно не идеально…