У вендетты длинные руки
Шрифт:
– Никуда я не пропала, просто была очень занята. Неотложные дела, знаете ли… Андрей, я вам звоню, чтобы узнать: как насчет постричься?
– Легко! Приходите хоть сегодня. Могли бы и раньше позвонить, я сегодня с пяти часов дома.
– А вдвоем с подругой прийти можно? Помните, я вам о ней говорила?
– Это та, кто может умереть, если не сделает у меня прическу? Конечно, помню. Приводите вашу подругу. Нельзя дать погибнуть девушке во цвете лет! Точное время оговаривать не будем, жду вас до двенадцати.
– До двенадцати? Ночи?
– Ну, не утра же!
– Нет, нет,
Я перезвонила Алине и велела ей немедленно мчаться ко мне на всех парусах. Положив трубку, я отправилась в ванную, мыть голову.
Дом Андрея Птицына был трехэтажным, с колоннами, балюстрадой, обширным крыльцом и гаражом на две машины. Впрочем, во дворе возле ворот стояла еще чья-то машина, «Уздеу Матиз». Мы с Алиной пришли пешком. Калитка была открыта, очевидно, нас ждали, так что во двор мы попали беспрепятственно. Позвонили в дверь. Нам открыл сам Андрей. Он был в удобных домашних брюках и майке, в оригинальных тапочках на босу ногу.
– Привет, девчонки! – несколько фамильярно воскликнул он.
– Здравствуйте! – в один голос ответили мы с Алиной.
– Проходите, раздевайтесь, вот сюда можно повесить одежду, – хозяин показал на встроенный шкаф в просторной прихожей.
Мы с Алиной быстро скинули куртки, обувь и пошли вслед за Птицыным в его апартаменты.
Его салон, как он называл свою домашнюю парикмахерскую, находился на втором этаже. Мы поднялись по широкой деревянной лестнице и вошли сначала в небольшой тамбур, откуда четыре двери вели в разные комнаты. Все они были открыты. Андрей заглянул в одну из них и крикнул кому-то:
– Манюня, я скоро приду, и мы договорим! – Он повернулся к нам: – Девочки, сюда, пройдете по коридору, повернете налево. Я сейчас…
Мы с Алиной оказались в салоне мастера. Убранство его было очень необычным: повсюду – большие зеркала, от пола до потолка, темно-красное вращающееся кожаное кресло, деревянная полированная подставка для парикмахерских причиндалов, раковина с придвинутым вплотную к ней креслом – это для мытья головы, как мы поняли. Огромный напольный фен, пальма в кадке в углу… Все было очень красивым, стильным и явно стоило баснословных денег.
– Девчонки, что же вы стоите? – Мы не услышали, как вошел Андрей. – Кого начнем делать красавицей?
– Меня! Кстати, я – Алина.
Подруга шустро запрыгнула в большое кресло, стоявшее перед зеркалом, положила руки на подлокотники и с вызовом посмотрела на свое отражение. Андрей набросил ей на плечи накидку, завязал сзади на ее шее бантик и тоже посмотрел на ее отражение в зеркале:
– Значит, так, Алина. Тут – убираем все…
– Что – все? – испугалась моя подруга. – Все волосы? Полностью?!
– Зачем? Длину. Так сейчас не носят. А вообще, не бойтесь, доверьтесь вкусу мастера. Я вас уверяю – через час вы себя не узнаете…
Ножницы в руках Андрея порхали, как большая серебряная бабочка. На пол падали пряди русых волос. Я сидела на стуле возле фена и наблюдала за работой мастера.
В комнату заглянула женщина лет тридцати пяти. Она была в экстравагантных джинсах, черной водолазке с цепочкой на шее, на которой болтался кулон с розовым камнем.
– Андрюш,
– Нет, Манюня, нам надо договорить, – через плечо, почти не поворачивая головы, крикнул ей Птицын.
– Да не о чем тут говорить, все ясно! Это не мой прокол, и я платить не буду.
– Будешь.
– Нет!!!
Женщина гаркнула так, что я вздрогнула.
– Я могу взыскать с тебя другим методом, – Андрей перестал стричь Алину и повернулся к своей собеседнице, держа ножницы и расческу в поднятых руках.
– Что? Птицын, ты мне угрожаешь?!
– Предупреждаю. Или оплати добровольно, или…
– Да ни за что! И вообще, я не хочу говорить на эту тему. Я тебе свое мнение высказала – а ты поступай как знаешь!
Манюня вышла из комнаты, нарочито громко топая, и хлопнула дверью.
– Ну, вот, девчонки, поздравьте меня, – вздохнул Андрей, – я только что лишился экономки.
Он продолжил стричь Алину.
– Помиритесь завтра, – попыталась я успокоить мастера.
Андрей брезгливо сморщил нос:
– Вряд ли. За последний месяц это уже третья ссора. Сколько можно?! И потом, Маня – не такая уж хорошая экономка, раньше у меня была другая, лучше… Голову нагните, пожалуйста… Да, вот так… Нет, это уже все! Наши конфликты зашли слишком далеко! А то, что она выкинула в последний раз, – это вообще ни в какие рамки не лезет! Что она воображает?! Что я домработницу себе не найду? Причем, заметьте… голову поднимите… заметьте: я ее называю даже не домработницей, а экономкой! Она должна следить за моим домом как настоящая хозяйка. Я плачу ей большие деньги! Во дворе вы видели новенькую «Уздеу Матиз»? Ее тачка. Недавно купила. И все недовольна! А сегодня по ее вине сломалась моя стиральная машина. Вы знаете, сколько она стоит? Бешеные бабки! Мне ее специально из Германии привезли, по заказу, у нас в продаже таких нет. Я ей сказал, чтобы она сама оплатила ремонт. Так она на дыбы встала! Ну что за баба, извиняюсь, конечно, за выражение! Нет, нет, все, решено! Манюня уволена!.. Голову опустите…
– Андрей, так вы теперь новую экономку ищете?
– Эх, Полина! Искать-то я буду, только, если честно, мне совсем некогда этим заниматься. Завтра к десяти утра мне надо в салон – весь день до восьми у меня расписан по минутам. Хорошо, если я выкрою время кофейку попить… Послезавтра у нас что? Суббота. У меня – тусовка с артистами, отказаться нельзя. Перед этим четверым из них я должен укладку сделать… Нет, нет, мне совсем некогда заниматься личными и домашними делами!
– Андрей, а если я вам порекомендую одну хорошую, хозяйственную женщину?
– Эти хорошие женщины меня, Полина, если честно, уже достали! – Андрей приблизился к зеркалу и внимательно посмотрел на свое отражение, поворачиваясь то правым, то левым профилем к стеклу. – Вы думаете, я не пытался кем-то заменить Маню? Несколько раз!
– Не получалось?
– Нет. Опять звал ее обратно. Она, хоть и дрянь порядочная, но знает мое хозяйство. Умная женщина, с образованием.
– Я вам тоже найду женщину с образованием. И с большим опытом административно-хозяйственной работы. Несколько лет она директором Дома быта была.