У волшебства запах корицы
Шрифт:
Мне снился сон, нереальный и в то же время настольно яркий и правдивый, каким может быть только он. Я летела, сидя на спине дракона, а подо мной проплывал лес, стыдливо прикрывший подножия гор. Невысокие сосны вгрызались корнями в каменную породу в неистребимом желании жить. Луч закатного солнца играл в изгибе русла реки, отражаясь ярким бликом, а у основания водораздельного хребта, выбеленного ледником, как старец сединой, пробуждалась ночь. На мягких лапах она вошла в долину, приглушив краски и расправив
В этот странный сон голос Фира пробивался с настойчивостью соседа снизу, которого заливают.
— Просыпайся, вставай давай. — От ворчливого голоса таракашки не спасали даже подушки, которыми я малодушно заткнула уши.
— Еще чуть-чуть, — машинально пробурчала я, — и встану.
— Никаких чуть-чуть, — членистоногий деспот был неумолим. — Думаешь, раз вчера обошлось, так и дальше будет. Надо попытаться улизнуть, пока слуги в доме не проснулись, или хотя бы разведать обстановку.
Таракашка аж приплясывал от нетерпения.
Резон в его словах был, вот только в чем идти в разведку? Извечный женский вопрос «что надеть?» оказался для меня сейчас как нельзя актуален. Окинув взглядом кучу вещей, еще вчера составлявших мое парадное облачение, а ныне валяющихся грудой тряпья — словно курган павшему прошлому, — я категорически отмела этот вариант. Бархат и корсет для камуфляжа мало пригодны.
Пеньюар и ночная сорочка, заботливо оставленные служанкой на пуфике у кровати, подошли для этой роли куда лучше. Одевшись, я зябко переступила с ноги на ногу. Пол был ледяной.
— Иди так, шерстяных носков для комфорта тебе тут не оставили, — прокомментировал Фир, меж тем ловко взбираясь мне на плечо и ныряя за ворот пеньюара.
Я поежилась: никогда не имела привычки таскать даже кошек на руках, в принципе не питая особой любви к животным, не говоря уже о здоровущем таракане на теле.
— Ну, пошли, — командирским тоном распорядился таракашка.
Я осторожно приоткрыла дверь, боясь, что петли оной, как настоящие саботажники, могут выдать меня скрипом. По коридору старалась идти как можно тише, вжимаясь в стену при каждом шорохе, но чем ближе подходила к его концу, тем отчетливее слышала голоса. Мужские. Говорили двое.
— Портал для переброски на границу откроется совсем скоро. Мериус, ты неважно выглядишь, дружище, — этот голос я узнала. Он принадлежал Арию.
— Не хуже тебя. Что, тоже ночка была не ахти?
— Не то слово. Последним подонком себя почувствовал.
— Слезы? — понимающе уточнил Мериус.
— Лучше бы слезы, — протянул мой супруг.
Похоже, мужчины занимались тем, в чем обвиняют всех дочерей Евы: бессовестно сплетничали, причем о брачной ночи. Делились впечатлениями, чтоб их обоих.
— А мою женушку, похоже, с детства заставляли штудировать «Пособие для настоящей леди».
Судя по затянувшейся паузе, Арий намека не понял. Мериусу пришлось пояснить:
— В смысле «леди не движется». Хорошо, хоть признаки жизни подавала: дышала через раз. А то бы я себя вообще почувствовал плотником, пытающимся продолбить в чурбаке долотом желоб. И еще после всего эта Инита голосом, которым пастырь псалмы читает, заявила: «Надеюсь, у вас с первого раза получится зачать наследника и вы меня больше не потревожите»…
Говоривший разгорячился на последней фразе настолько, что мне показалось — еще немного, и я услышу свисток закипающего чайника.
Спустя какое-то время, которое беседовавшие провели в молчании (я, конечно, даже «признаков жизни» не подавала, сидя в засаде и затаив дыхание), Мериус остыл и продолжил:
— И все же, как прошло?
— Да никак. Я понял, что лучше вообще к ней подходить не буду, чем видеть в глазах жены животный ужас и чувствовать себя последним насильником от этого. Сколько там люди живут? Лет пятьдесят-шестьдесят, если не обладают хоть искрой магии? А у нее способностей нет, спрашивал. Мой век раз в шесть длиннее, успею найти себе пару. Надеюсь, удастся еще сплести хвосты в полете.
Я опасливо выглянула из-за угла.
— Длиннее-то длиннее, — поучительно начал собеседник, — да только не забывай, что пятнадцать десятков из отпущенного ты уже разменял. И не в обиду, но напомню: в отличие от обычного дракона тебе будет гораздо тяжелее определить, кто является твоей истинной парой.
Мериус перевел дыхание, словно набираясь сил.
— Да, и еще захочет ли драконица, которую уготовит судьба, подарить тебе, к тому времени далеко не молодому, наследника? Может, все же попытаешься зачать девочку с этой твоей… женой, — последнее слово говоривший протянул с оттенком пренебрежения.
Его тон и манера, с какой этот Мериус отзывался о человеческих девушках, заставили меня заочно проникнуться к нему антипатией. Я мысленно сделала себе зарубку: сведет судьба, обязательно подстрою этому чванливому типу пакость. Пусть это по-детски, совсем как у старухи Шапокляк, но мнение этой озорной бабульки я разделяла: «Порою радость сделать людям гадость». Иные этого заслуживают.
Меж тем Арий, поднявшись из кресла, произнес:
— Кажется, пора. Ночь уже давно отошла, к тому же утро нынче балует нас погодой. Думаю, портал уже настроен.
— Как скажешь, командор, — легковесный тон гостя свидетельствовал, что в этом шуточном обращении лишь доля шутки.
Мужчины направились вон из комнаты, а я лихорадочно соображала: куда же можно спрятаться. В высокую вазу с непомерно узким горлышком могла пролезть разве что змея. Не подходил на роль редута и гобелен, побитый молью, как француз Кутузовым под Бородино. Увы, я была не плоскатиком, как лист бумаги, а имела определенный объем, поэтому и незаметно расположиться между кладкой стены и тканым творением незаметно не смогла бы.