Убегающая от себя
Шрифт:
– Глеб, дай нам поговорить наедине... пожалуйста!
– Она с мольбой посмотрела на отца.
– У тебя было тринадцать лет, чтобы пообщаться с дочерью. Что ты хочешь сказать сейчас?
– Глеб!
– Ее голос сел.
– Она ничего не знает, понимаешь? Вообще ничего!
Удивление отца было настолько сильным, что у него даже брови поползли наверх.
– Но почему?
– Наконец сказал он.
– Я хотела, чтобы она жила обычной человеческой жизнью! Чтобы понимала, что быть обычным человеком это нормально! Что жизнь ярка сама по себе и ей вовсе не нужны никакие бонусы в виде сверхсил!
– В конце
– Но ты ведь даже не собиралась давать ей выбор. Ведь так?
– Побелевшими от злости губами проговорил он в ответ.
Мама на миг опустила глаза, но потом резко вскинулась, в глазах заблестели слезы.
– Да что ты понимаешь! Мне все равно кто она: человек или шинайа. Я хочу, чтобы она была живой и невредимой! Я не хочу хоронить собственного ребенка!
– В этом вся ты, Эла.
– Тихо, но так, что мурашки прошли по коже.
– Думаешь только о себе, о том чего хочешь ты!
Мама аж захлебнулась от несправедливости обвинений.
– Ты не согласна?
– Усмехнулся он.- Тогда послушай себя сама. Ты несколько раз повторила, чего хочешь или не хочешь ты! А чего хочет наша дочь? Неужели она хотела все это время слоняться по разным городам и школам без возможности завести друзей, почувствовать устойчивую почву под ногами, без возможности общаться с теми, кто близок ей по духу, кто поймет и расскажет, что на самом деле с ней происходит и почему она не такая, как остальные? Думаешь, ей было легко переживать все это самой, легко ощущать не проходящее одиночество?!
Только сейчас я поняла, как на самом деле мне все это время было тяжело. Несколькими словами отец оголил мои самые больные места, о которых я не могла поговорить даже с мамой, ведь от этого ей стало бы лишь больнее. Все это время я была безумно, катастрофически одинока!
Мама взглянула на меня.
– Это правда, Ева?
– Надтреснутым голосом спросила она.
Я хотела бы кинуться ей на шею и заверить что нет, конечно же нет! Но это было не так. А еще я до сих пор ничего не понимала. Их разговор не пролил свет совершенно. Мама говорила о смертельной опасности, папа о жизни с близкими людьми, но также то, что мне грозит смерть, не опровергал. Однако из разговора было понятно, что мама лишала меня чего-то, что мог предложить мне только отец. Я ощущала себя потерянной, дезориентированной, преданной.
– Доченька...- Она шагнула ко мне и протянула в немой мольбе руку.
А я могла лишь отшатнуться. Я запуталась. Я хотела узнать правду, узнать, отчего мы в действительности бежали, и о каком выборе говорил мне отец. А еще я была обижена. Эта обида взялась, казалось, из ниоткуда и буквально душила меня сейчас, не давай сказать даже слова.
– Эла.
– Прервал наступившую тишину отец.
– Я забираю Еву к себе, если она, конечно захочет. Ты показала ей жизнь людей. Теперь я хочу, чтобы она узнала жизнь шинай. У нее есть право выбора и пока еще есть время.
– После чего подошел ко мне.
– Ева, я очень тебя прошу: пойдем со мной. Я не хочу тебя к чему-то принуждать. Но буду очень рад, если ты поедешь со мной. Ты должна узнать, кто ты есть на самом деле и чего тебя хотела лишить твоя мать.
Я все еще была в растерянности. Раньше весь мир вращался около мамы, а теперь его ось собиралась сместиться в совершенно другом направлении, и я вряд ли была к этому готова.
Как ни странно, но отец это понял.
– Ева, я не буду запрещать твоей матери общаться с тобой. Если захочет, она сможет к тебе приезжать, и расскажет свою правду. Я не буду этому противиться.
Я не знала, что делать, не знала, чего мне сейчас действительно хочется, но поняла, что как было, уже не хочу. Поэтому кивнула головой в знак согласия ехать вместе с ним.
Глава 4 Шинайи
– Вот и хорошо, Ева. А теперь иди и собери свои вещи.
– А потом обратился к парням.
– Максим, Александр, ждите нас на улице. Мы скоро.
– Глеб!
– Все же попыталась встрять мама.
– А мне с моей бывшей женой нужно кое-что обсудить.
– Не обращая на мольбу в ее голосе, проговорил отец.
– Бывшей?
– Вдруг отозвалась мама.
– Конечно, Эла. Я развелся с тобой семь лет назад.
– Холодно ответил тот.
– Но я не давала согласия!
– Зачем-то воскликнула она.
– С каких это пор мне требуется согласие женщины, которая сбежала и похитила моего ребенка?
– Мама осеклась и опустила глаза, а отец посмотрел суровым взглядом на нашу застывшую композицию из трех заинтригованных слушателей и в удивлении поднял брови, мол, вы еще здесь? Нас тут же сдуло туда, куда, как говорится, и посылали. Однако, кое-что я, все-таки, еще услышала.
– К тому же, Эла, я уже семь лет как снова женат.
Я вошла в свою комнату и несколько минут тупо пялилась в никуда. Нескончаемый круговорот мыслей не оставлял. Однако, встряхнувшись, я заставила себя собирать вещи. К слову, было их у меня не так уж и много. Почти кочевая жизнь приучила обходиться малым, потому что большой багаж в нашу маленькую машинку просто бы не влез. Но, первым делом, я все-таки переодела злосчастную юбку и закинула ее подальше, брать ее с собой я не собиралась, а затем сняла порванные колготы. Хорошо хоть колени при падении остались целы. Я, вдруг, представила, как Алекс облизывает мои коленки и мне почему-то стало жарко. А потом на ум пришла странная трансформация, которую он мне продемонстрировал, и внутри резко похолодало. 'Нафиг, нафиг, нафиг!' - Мысленно взвыла я и сосредоточилась на сборах. Итак, не прошло и пятнадцати минут, а я уже была готова. У моих ног умостились чемодан и одна сумка, на плечах рюкзак.
– Ты уже собралась?
– В комнату бесшумно вошла мама.
Мне стало как-то неловко, даже стыдно. Но глубокая внутренняя обида тут же всколыхнулась и задавила эти чувства.
– Да.
Я старалась на нее не смотреть, но мама подошла совсем близко, и мне не оставалось ничего иного, как поднять голову.
– Ева, доченька, прости, что ничего не рассказала тебе раньше... Сейчас тоже на это, к сожалению, нет времени.
– Я хмыкнула в ответ. Была б ее воля, она бы мне никогда ничего не рассказала.
– Я знаю, ты сейчас растеряна и обижена на меня. Но... В общем, я приеду к тебе через пару дней и все объясню. И тогда... тогда я надеюсь, что ты поймешь меня и простишь! Я люблю тебя, Ева!.
– Она обняла меня и погладила по волосам.
– Люблю больше жизни!