Убьет, значит любит
Шрифт:
– Признаться честно, я очень надеялся, что мы обойдемся без Скотленд-Ярда, но убитый мужчина оказался иностранцем, возможны связи с международным терроризмом, поэтому в нашей следственной группе будет лондонец. Для начала один и только на пару дней. Завтра
Виктория вышла на заднюю стоянку с застывшей вежливой улыбкой. Здесь улыбка тут же исчезла и сменилась злым оскалом. Закуривший на крыльце знакомый детектив-констебль сочувствующе гыкнул и сказал:
– Викки, не хмурься, Аш просто приказ выполняет. И потом, это же почти продвижение по службе. Зарекомендуешь себя – на подготовку отправят. Снимешь эту форму, купишь костюм. Я тоже один раз был напарником у командировочного из Скотленд-Ярда.
– Напарником… тут Аш меня скорее в личные ассистентки и переводчицы определил. Сейчас полечу гостиницу искать.
– Это заодно. Наша убитый – родом из бывшего союза. Не нанимать же переводчиков. Теперь не те времена. Агенства дорого щиплют… и нас, и самих переводчиков, на сколько я знаю. У убитого есть друзья и родственники, масса русскоговорящих свидетелей – разоримся. Я как-никак тоже налогоплательщик, поэтому решение начальника одобряю. Ну… до завтра. Нам утром уже эксперты скажут, как и чем он был убит.
Он бросил бычок в ведро с песком у стены, махнул рукой и пошел к своей машине. Виктория проворчала по-русски:
– Кто бы говорил. Лучше бы побеспокоился о расходах бюджета на национальное здравоохранение, и поберег легкие.
*
Лондонец из Скотлент-Ярда оказался бритоголовым, в круглых очках, на удивление опрятным и приятным типом. Он был хорошо сложен, невысокий, бойко подъехал утром к гостинице на синей Мини Клабмен, которая рядом с ним казалась нормальной машиной. Костюм на нем был явно дорогой, но носил он его довольно небрежно. Виктория сидела в кресле у окна гостиничного вестибюля и наблюдала, как он регистрируется и исчезает в лифте. Похоже, что он зашел в номер только для того, чтобы бросить чемодан, потому что вернулся он почти мгновенно и сразу подошел к новой напарнице. Она встала.
– Доброе утро. Вы знали, что я вас жду? – спросила она и удивилась ответу.
– Нет, но так разглядывать меня посторонняя женщина не стала бы. Доброе утро.
– Простите, я не хотела мешать вам… устраиваться, – смутилась Виктория, а сама подумала, «ну, прям Холмс наблюдательный!»
– Без проблем. Вы Виктория Аддисон. Я правильно запомнил? – голос совсем не подходил к его внешности и был слишком мягким и низким. А манера говорить… тут даже трудно описать. Так говорят взрослые любящие дети со стариками родителями – дружелюбно, весело и терпеливо.
Конец ознакомительного фрагмента.