Убей-городок 2
Шрифт:
— Прошу принять меры к неустановленным лицам, которые… А в какой день кража произошла?
— Так сегодня с утра и произошла, — сказала бабуля. — И лица установленные. Соседи мои сверху — Васька с Нюськой, пропойцы.
О, бабуля и злоумышленников знает. Уже хорошо.
— Значит, пишите, откуда соседи украли белье? Вы что, во дворе белье сушите? Или они его из квартиры украли?
Из квартиры — более тяжкий состав преступления, а со двора — немного иное.
— Так они с балкона украли. Кошку привязали на веревке, она мое белье и цапнула.
Нифигасе! Кошка ворует белье по наводке хозяина?
— Маргарита Спиридоновна, а вы на каком этаже живете?
— На первом.
— Так у вас же балкона нет?
Гражданка Кувайкина задумалась.
— Хм… А ведь и впрямь, нет у меня балкона. Тогда откуда же они белье украли?
— А может, вам для начала уточнить — украдено ваше белье или нет? — предложил я. — Как уточните, так вы ко мне и придете.
Бабуля не стала спорить. Встала со стула, попрощалась и ушла.
Вот здесь, скорее всего, случай не милицейский, а медицинский. Но бабуля безвредная, соседи на нее не жаловалась, несмотря на то, что сама-то бабка пишет заявления, в которых обвиняет живущих рядом в разных грехах. Живет в квартире не одна, с дочкой. Надо будет поговорить с дочерью — все ли в порядке с мамой? Сам я не врач, чтобы выводы делать. Но если дочери ее мать не мешает жить — так пусть себе.
После разговора с Кувайкиной я успел попить чайку с Александром Яковлевичем, поговорить с ним о перспективах наших биатлонистов на грядущем чемпионате мира. Поговорил — сильно сказано, потому что я о биатлонистах не говорил, а только поддакивал, зато Котиков убежден, что я разбираюсь в этом зимнем виде спорта не хуже его.
— А можно на прием к участковому?
На опорном появился парнишка, лет четырнадцати. Щупловатый, слегка взъерошенный, одет в спортивные штаны и майку. На физиономии царапины, локоть сбит, на коленках дырки.
— Подрался с кем? — поинтересовался я, прикидывая, что если ссора была с ровесниками, то придется ждать «детского» инспектора, а если со взрослыми, так самому и идти.
— Не-а, мы в футбол с парнями играли.
Если в футбол, тогда ладно, это и хорошо. Парень при деле.
— А тебе участковый нужен, или инспектор детской комнаты? — поинтересовался я. Может, какой подшефный Веры Ивановны?
— А зачем мне инспекторша? Я о работе в милиции хотел поговорить.
— Чай будешь пить? — спросил Котиков, косясь на вазочку с сушками — осталось ли? Но мальчишка от чая отказался:
— Не-а, я быстренько, и домой побегу. А не то мамку голову открутит.
— Так ты в милицию хочешь пойти? — спросил я.
— Ага. Хочу узнать — со скольки лет берут, и какие условия?
Ишь ты, условия ему. Но ответил, раз спрашивает:
— Берут с восемнадцати, только парням сначала нужно в армии отслужить, поэтому получается, что с двадцати. А условия простые — зарплату платят, форму выдают.
— А форма красивая, — кивнул парень, поглядев на меня.
— Ты сам-то, кто будешь?
— А я Коля Зверев, — отозвался парень. — А футбольная команда у вас имеется?
— Как же без нее? — возмутился Александр Яковлевич. — Динамо-Череповец, неужели не слышал?
— Слышал,
Котиков, патриот местного спорта аж затрясся от возмущения, а я, слегка посмеиваясь, сказал:
— Коля, давай так с тобой договоримся. Как только подрастешь, в армии отслужишь, в милицию придешь, вот тогда наша команда всех в пух и прах разнесет. Договорились?
Я протянул парню руку, которую он пожал. Хмыкнув: «Договорились», Коля ушел.
— Вот ведь, приходят, всякие сопляки, начинают футболистов наших хулить. Попробовали бы сами!
Я улыбнулся про себя, потому что узнал Колю Зверева. Именно из-за любви парня к футболу. А ведь придет парень в милицию после армии, футбольную команду возглавит, а потом почти десять лет будет в ней играть, выводя наше «Динамо» в число лучших не только в области, но и на Северо-Западе. А еще Николай будет служить в патрульно-постовой службе милиции. Начнет с рядового милиционера, а закончит заместителем командира батальона. Только это будет позже. Но с футболом Николай будет дружить. Более того — выйдя на пенсию примется возрождать дворовый футбол.
А Александр Яковлевич, смотрю, аккуратно заносит в свой журнал фамилию и имя Николая. Может, вставит его в отчет как мероприятие, по «привлечению молодежи на службу в органы внутренних дел»?
Минут через десять после ухода Николая пришла еще не старая женщина — Людмила Сергеевна. У ней вопрос очень простой — как отправить любимого сыночка на излечение? Пьет, зараза, а с работы опять уволили. Вон, он полгода отсутствовал, пребывая в ЛТП, как хорошо было!
Быстренько беру у женщины заявление, помечаю себе — что тут дело перспективное, можно будет работать. Не прямо сейчас, чуть-чуть погодя, а в ЛТП мы пьющего сынка закатам. Думаю, что на этот раз судья влепит не полгода, а год, а то и два. Надо только парня по картотеке медвытрезвителя проверить, посмотреть — что там с наркологической экспертизой? Не помню — имеется ли какой-то срок действия? Или заключение бессрочное?
Уже заметил, что к участковому чаще всего приходят женщины. И сегодня, за исключением юного футболиста, идут заявительницы.
Я уже понадеялся, что больше никого не будет, ан, нет. Есть заявитель, и это опять женщина.
Молодая — лет двадцать семь, миловидная. Я ее не знаю, стало быть, ни она сама, ни ее семья ни в чем противозаконном не замечены.
— Здравствуйте. Мне очень нужно проконсультироваться с сотрудником милиции, — сказала женщина.
— Присаживайтесь, — показал я на стул для посетителей. — Я участковый инспектор, фамилия Воронцов, зовут Алексеем Николаевичем. Вы же с моего участка?
— С вашего, — кивнул женщина. Потом поинтересовалась: — Простите, а постарше никого нет?
Я немного обиделся — ишь, возраст ее мой не устраивает, потом сказал:
— Есть председатель Совета общественности, но он сотрудником милиции не является. Впрочем, — оживился я, — если вы так настаиваете, то можно проконсультироваться и с ним.
— Нет, мне нужен сотрудник милиции, который мне скажет — как действовать дальше.
— Я вас слушаю, — сделал я каменное лицо.
Женщина еще раз посмотрела на меня, видимо, снова оценивала мой возраст. Но все-таки решилась.