Убей или умри 4
Шрифт:
— Спасибо вам! Ой, Андрей!
– она моментально оценила и автомобиль, и пальто, — Я тебя не узнала! Богатым будешь… хотя, скорее всего, уже стал… Твоя машина?
— Служебная, — буркнул я, пропуская Олю вперёд.
— А я у подружки засиделась, — тараторила она, поднимаясь рядом со мной по лестнице, — таксист, представляешь, скотина, во двор вести отказался. "Не развернусь", говорит, "сама будешь выталкивать". А мне куда выталкивать?! Я сама на каблуках буксую!
Она заливисто и заразительно засмеялась. В тесноте подъезда Оля взяла меня под руку, и я не возражал. И мне было абсолютно
— А твои где? — я молчал, но Оля прекрасно справлялась за двоих.
— Отдыхать уехали.
— Так ты один… — протянула Оля, — не скучно?
— Да я дома и не бываю почти...
— Вижу-вижу… работа… забота… — она снова засмеялась.
Мы добрались до своей лестничной клетки. Мне налево, ей направо.
— Ты так изменился, — Оля снова оглядела меня и слегка сжала запястье, — возмужал, что ли… Спасибо, что проводил.
Она, наверное, ждала от меня чего-то, но я просто молчал и улыбался. Мне было тепло и нравилось, как она пахнет. И что не спешит убить меня, или умереть самой. Оля кивнула каким-то своим мыслям, потом развернулась и загремела ключами. Её юбочка чуть задралась, и я увидел край кружевной резинки чулок. Точно жопу отморозит.
В квартире было пусто. Не горел свет. Не бубнил телевизор. Без постоянного присутствия родителей она казалась чужой и незнакомой. Я повесил пальто, потом прошёл и нарочно зажёг свет везде, где только можно. Коньяк поставил на стол, полез за стаканом.
В этот момент в дверь постучали. Вся моя паранойя тут же расцвела пышным цветом. Взяв коньяк за горлышко, я прокрался в прихожую, накинул цепочку и аккуратно приоткрыл дверь.
На пороге стояла Оля. На ней был легкомысленный халатик леопардовой раскраски и такие же босоножки на небольшом каблучке. В руках бутылка вина.
— Не спится что-то, — с самым непринуждённым видом сказала она, — подумала, ты всё равно один. Может, посидим, поболтаем?
Глава 14
— Оль, мне, вообще-то, на работу завтра, — голос разума сделал вялую попытку отбиться.
Бывают ситуации, когда ты сразу понимаешь, что ничем хорошим это не кончится. Когда тебя зовут "просто по кружечке, и разбегаемся", когда предлагают "ты только в сторонке постой, для толпы, а мы сами побазарим", когда говорят "расстегни лифчик, а то я не дотянусь".
В этом случае, если ты хочешь сохранить контроль над ситуацией, у тебя есть один выход: бежать. Потому что иначе, дальше от тебя уже ничего не зависит. Стрелка на рельсах жизненного пути щёлкает, переводя поезд на новый маршрут и он несётся, набирая скорость, вместо Сочи в Магадан.
Режиссёр твоей игры врубает кат-сцену, и ты можешь сколько угодно давить на кнопки. События разворачиваются сами и разворачивают тебя вместе с собой.
Все эти безусловно, мудрые мысли пронеслись в моей усталой алкогольной башке буквально за минуту. Но и этого оказалось слишком долго. Кат-сцена запустилась.
— Так и будешь держать девушку на пороге? — Оля засунула нос в щель и заметила бутылку в моей руке. — Ого, бухаем? А говорил, на работу, жадина. Ну-ка, покажи, что там у тебя?
Я вздохнул и сбросил цепочку. Глупо как-то с Олькой через щель разговаривать. Да и своего воинственного вида стало немного стыдно. Хорошо, что она не поняла ничего. Или сделала вид, что не поняла, но всё равно хорошо.
— Коньяк у меня.
— М-м-м, эксооо, -- вкусно причмокнула Оля, — я такой не пробовала даже.
Она шагнула и оказалась рядом со мной в прихожей. Ухватила за запястье, разглядывая бутылку, и от прикосновения её пальцев вверх по руке к локтю побежали мурашки. Да что ж такое то, блядь?! Нахуй вино! Нахуй Олю! Мне вставать через пять часов. У меня скандалы, интриги, расследования.
— Оля, мне правда...
— Как ты тут вообще живёшь?! — соседка уже проскользнула мимо меня, и гремела, чем-то на кухне, — У тебя в холодильнике мышь повесилась.
— Да я дома почти не бываю… — непонятно почему стал оправдываться я.
Действительно, после отъезда родителей я лично выгреб из холодильника и отнёс на мусорку все, что могло испортиться. Неизвестно, когда я вернулся в родную квартиру вновь, а антисанитарию я терпеть не мог.
Оля хозяйственно зазвенела тарелками, и на столе стали появляться сырная нарезка, бутерброды с тощими шпротами, дольки пропущенного мной, и не выкинутого яблока, лимон, какие-то домашние соления… Напоследок она извлекла откуда-то две гранёных хрустальных стопочки, придирчиво протёрла их полотенцем, дунула внутрь и наконец выставила передо мной.
— Готово. Наливай.
Я был уверен, что до этого Оля никогда не бывала на нашей кухне, разве что совсем уж в сопливом возрасте, и точно не могла знать, где и что лежит. Видимо, её вёл безошибочный инстинкт потомственной домохозяйки, а может, все эти кухонные принадлежности устроены одинаково — видел одну кухню, значит, разбираешься во всех. В любом случае я был впечатлён.
Коньяка оставалось ещё прилично. Бутылка была литровая, и я успел прикончить меньше половины. В стаканчиках он выглядел симпатичнее, и я даже начал чувствовать аромат. Оля же с восторгом потянула носом, а потом лихо опрокинула в себя стопку и сморщившись закусила долькой лимона.
— А ты где работаешь? — спросила она меня сразу после дежурного тоста "за встречу", — начальником стал, да?
— Угу, — пробурчал я в ответ.
Делиться подробностями своей внезапной карьеры с соседкой совершенно не хотелось. Она не обиделась, наоборот, за мою загадочность, кажется, ещё больше меня зауважала. В ответ она вывалила на меня кучу информации о моих бывших одноклассниках, своих подругах, и каких-то ещё совершенно незнакомых мне людях.
Я узнал, кто из них куда поступил, кто женился, кто сел, а кто сторчался, и тут же снова всё это забыл. Голос Оли звучал звонко и весело, словно неумолкающее радио, и я первый раз поблагодарил бога, что её сегодня встретил. Как представил себя в пустой квартире и в полной тишине… А сейчас Олька разогнала всех демонов скорби, словно шумный, непоседливый, и уже немного пьяный экзорцист.