Убей или умри 4
Шрифт:
— А ты всё с родителями живёшь? — спросил я.
Не то чтоб меня это сильно волновало, но надо же было поддержать ответный интерес.
— Куда я денусь, — махнула рукой Олька.
При этом халатик на ней слегка расползся, и через прореху стала видна упругая, хорошей формы грудь. Фигура Оли со времён девятого класса значительно изменилась в положительную сторону. Оля говорила, эмоционально жестикулируя, грудь покачивалась, и я не мог оторвать глаз от этих плавных движений.
— Ну там… замуж, — предположил я.
— Скажешь
Она всегда называла меня только "Андрей", и это мне нравилось тоже. Мне было с ней легко и приятно. Со всеми знакомыми девушками в последнее время, мне приходилось держать себя под контролем, соответствовать им, тянуться до их уровня.
Холёная сучка Марина, мажорка София на тачке с федеральными номерами, даже моя подруга Анна, наследная принцесса МосТеха… Все они были из другого мира. А Олька была своей, близкой. Не я, а она старалась мне соответствовать.
Я был словно на встрече выпускников, на которой хочешь произвести впечатление на свою школьную любовь. Показать, чего она в своё время лишилась. Только на этой встрече не было никого лишнего. Только я и она.
— У тебя вроде есть парень, — сказал я, — на джипе приезжает.
—Козёл он, а не парень, — отрезала Олька, — морочил голову, а потом женатиком оказался. Да и не было с ним ничего… так… подвозил два раза, и всё… хи-хи… я девушка приличная!
На этих словах она попыталась запахнуть халатик, но вышло не очень удачно. Правую грудь она прикрыла, а вот обзор на левую стал только лучше. Оля активно наполняла наши стаканчики, и ей уже было хорошо.
— Поступила куда-то?
— Нееет… — она закрутила головой для убедительности, — знаешь, сколько на это бабла нужно? Я ноготочки делаю… гляди!
Она протянула мне руку. Ноготки правда были выдающимися. У самого основания красовалась звёздочка страза, а от неё лучами отходили золотые лучи.
И с чего я тогда решил, что она шалава? Обыкновенная девчёнка, в поисках своего счастья. Ну да, одевается ярко. Но теперь, в свете новых знакомств я смотрел на это иначе. Та же Софи вообще обожала ходить полуголой. Не считать же её из за этого шалавой?
А Олька оказалась девушкой серьёзной, целеустремлённой. Профессию себе нашла. Деньги зарабатывает.
— Гляди же! — пытаясь вывести меня из задумчивости, Оля подставила ноготочки мне прямо под нос.
— Красиво...
— И на ножках тоже, смотри!
Она закинула маленькую аккуратную ступню прямо мне на колени. Организм взвыл.
Я слышал, что под влиянием близкой смерти у человека просыпается особенно сильное желание к продолжению рода. До этого момента я считал это полным бредом. Сегодня, едва не отправив в печь Слонимского и найдя труп Довнер, я чувствовал одно только опустошение.
Сейчас же у меня даже скулы свело от близости ЖЕНЩИНЫ. Тёплой… пахнущей сладостью и корицей… настолько ЖИВОЙ....
Неведомо как, Олька вдруг оказалась у меня на коленях. Мне даже показалось, что она использовала навык, что-то вроде РЫВКА. Мгновенный короткий телепорт.
В мою грудь упёрлись её напряжённые соски. Я чувствовал их даже через ткань рубашки. Она принялась расстёгивать мне пуговицы, а я развязывать поясок. Она издала странный, очень чувственный звук, то ли всхлип, то ли стон и принялась покачиваться на мне… тереться ягодицами о мои бёдра.
Мой член заныл в тесноте брюк. Олька дразнила, тёрлась, прижималась ко мне. Я поймал её ладонями, сжал пальцы на её попе. Она снова засмеялась и поцеловала меня. Мы слились, пытаясь одновременно, и прижаться как можно ближе и избавиться от одежды. Стул подо мной угрожающе скрипнул.
— Пойдём. — шепнул я.
— Куда?
В пустой квартире мы шептали, словно заговорщики. Я не знал куда. В свою комнату, со скрипучим продавленным диваном я её вести не хотел. Я вырос из этого места, я уже был другим.
— Со мной...
Я взял её за руку, и повёл, не зажигая свет. Она была босиком, её халат распахнулся. Моя рубашка тоже осталась на полу. Мы зашли в гостиную, там, где стоял двуспальный родительский диван. Отец уже несколько лет ночевал на кушетке, но мама всё равно не складывала их общий диван, застилая полностью.
— Ты когда-нибудь трахался тут? — робея спросила Оля.
— Нет, — также тихо ответил я, — где угодно, только не тут.
Она хихикнула.
Я почувствовал себя школьником, который привёл домой свою первую девочку, и готовится предаться с ней запретной страсти в родительской спальне. Как же я мечтал об этом, пару лет назад! Не о ком-нибудь, именно об Ольке. То, что происходило, сейчас было самым сладким реваншем в моей жизни.
Я снял с неё халат, усадил на край дивана, и бережно стащил трусики. В полумраке гостиной её кожа казалась очень светлой, почти белоснежной. На ней ярко выделялась полосочка интимной стрижки.
Она была мягкой и податливой, что только разжигала желание обладать. Я навалился сверху и резко вошёл, одним толчком. Она всхлипнула и тут же подалась мне навстречу, жадно как кошка. Я стал долбить её… резко… грубо, забыв обо всей романтике. Олечка вскрикнула и вонзила мне острые наманикюренные коготки в спину. Я взвыл и попытался поймать её за запястья.
Хрен там! Отчаянно подмахивая, Оля дралась как дикая пума. Наконец ухватив её руки, я растянул Олю на кровати. Мои бёдра вбивали её тело в диван словно молот сваю.
— А-а-ахх!!! — заорала Оля и тут же впилась мне зубами в плечо.
Её затрясло… мелко-мелко… она вся сжалась, и я понял, что она кончает. У меня же весь низ тела словно был залит свинцом, я чувствовал возбуждение и мощный стояк, но его не хватало, чтобы кончить. То ли стресс сказался, то ли коньяк, но я превратился в этакого железного дровосека с неопадающей елдой.