Убей меня
Шрифт:
Неро делает шаг назад, к столу, и гасит сигарету в стальной пепельнице. Не поднимая головы, он отбрасывает окурок в сторону.
— У меня на то свои причины. Не хочешь — как хочешь, — повторяет он, чеканя каждое слово.
Почему он хочет, чтобы я жила в его квартире? Похоже, в этом его уязвимое место.
— Я соглашусь, если ты предоставишь мне доказательства, — я тяжело сглатываю, стараясь не подавать вида, насколько это важно для меня. — Мне нужны доказательства, что у тебя действительно что-то есть на Анну.
С глубоким вздохом он откидывает голову назад.
— Чтобы ты сама ее нашла и кинула меня?
В течение долгих секунд
— Если ты меня кинешь, если бросишь все и сбежишь, я отправлю это фото Николаю Иванову, — предупреждает Неро ледяным тоном.
Зачем ему это делать? Откуда он знает? Ему что-то известно об Алексе?
Видимо, он что-то понял по моему выражению лица, потому что положил фотографию на стол. Не обращая на него внимания, я рванулась вперед взглянуть на снимок. Изображение нечеткое, размытое: кадр сильно увеличивали. Довольно темный фон, но виден ряд девушек — все они со связанными руками. По обе стороны от них двое вооруженных мужчин. В центре фотографии девушка. Ей не больше восемнадцати лет. Из-за свисающих на лицо светлых волос мне с трудом удается рассмотреть ее профиль, но это лицо я узнаю где угодно. Анна.
— Где ты это взял? — шепчу я.
— Это было снято три года назад в Хуаресе (Прим.: Сьюдад Хуарес — город в Мексике). Партия рабынь была продана картелю Синалоа.
У меня кровь застыла в жилах — такое чувство, словно кто-то сжал в кулаке мое сердце. — Рабыня? В картеле?
Неро сжимает губы в тонкую линию. Он не произносит ни слова, но его молчание говорит само за себя. Мои пальцы сжимают край столешницы, и я чувствую. Я чувствую … все. Эмоции комом собираются у меня в горле, и я сильно прикусываю щеку изнутри, в попытке справиться с ними, но не могу. Я чувствую, как сердце, так долго находящееся в спячке, рвется на части и истекает кровью. В голове вспыхивают картинки прошлого, но в них я вижу не себя, а ее. Это ее держат мужчины и, смеясь, срывают с нее одежду. Грубые руки сжимаются на нежной шее, ногти царапают кожу, когда они насильно раздвигают ей ноги. Только у Анны нет Николая, который ее спасет.
Ногти ломаются — с такой силой я сжимаю край столешницы. Жгучая ослепляющая ярость разрывает меня изнутри. И у меня нет более сильного желания, кроме как окрасить все реки Мексики в красный цвет, но найти ее. Воображение рисует одну картинку за другой, и мне хочется кричать.
— Уна!
Я вздрагиваю от прикосновения пальцев к подбородку — это Неро вырывает меня из криков, звучащих в моей голове. Он стоит напротив, внимательно наблюдая за мной.
— Посмотри на меня.
Сердце бешено колотится, и я чувствую, что вся кожа покрыта потом.
— Уна, посмотри на меня, — повторяет он и, обхватив мое лицо ладонями, заставляет поднять глаза. Я встречаю взгляд Неро — проницательный, ищущий — и замираю, застревая между прошлым и настоящим, между кошмарным сном и реальностью. Подушечка его большого пальца легко касается моей щеки, и я словно выныриваю на поверхность после долгого нахождения под водой. Делаю прерывистый вдох, втягивая кислород в легкие. Ко мне возвращается способность четко воспринимать окружающее, и я тут же бью ладонями по груди Неро с такой силой, что он, отшатнувшись, убирает от меня руки. Сделав
— Мы договорились? — выражение его лица снова становится нечитаемым.
До боли в челюсти скрипнув зубами, я отвечаю: — Я убью тех, кого ты хочешь, но и мне от тебя нужно нечто большее, чем просто информация об Анне.
Он делает движение головой, как бы спрашивая подробности.
— Я хочу, чтобы ты помог мне ее вернуть.
Это невысокая цена. За нее. Каким бы ни был план, его реализация явно имеет огромное значение, потому что Неро быстро кивает.
— Будет сделано, — он убирает фотографию обратно в ящик и задвигает его. — Мне нужно кое с чем разобраться, а потом я отвезу тебя домой.
Прекрасно. Я уже почти забыла, что мне придется с ним жить.
Проходит минут пятнадцать, но Неро не возвращается, и меня охватывают раздражение и скука. Я не какой-то рядовой наемный работник в его полном распоряжении. На хер все это. Выхожу из кабинета, пробираюсь через дом, заглядывая в дверные проемы и отмечая, что везде его люди. Здесь серьезная охрана. Мне удается выбраться на террасу, откуда я незаметно выскальзываю во двор. Пересекая открытый газон, вдыхаю ночной прохладный воздух, позволяя ему успокоить роящиеся в голове мысли. Достав телефон, набираю номер Саши и нетерпеливо слушаю рингтон.
— Привет, — отвечает он по-русски. Я улыбаюсь. Саша — один из немногих в этом мире, кому я доверяю. Мы вместе росли, вместе обучались и вместе становились теми, кто есть сейчас. Он мне почти как брат и даже больше.
— Саша, это я, — с легкостью перехожу на родной язык, хотя слова, слетающие с губ, кажутся до странного чужими. Я так давно не живу на родине.
— Уна, где ты?
— У меня работа в Нью Йорке, — большего я ему не скажу, да он и не спрашивает. Это наша жизнь. Это то, чем мы занимаемся. Хотя он был бы разочарован, узнав, что в данный момент я себя продаю. О том, что он может все рассказать Николаю, я вообще молчу. Мы выросли среди братвы — дети полка. Я попала к ним в тринадцать лет, когда Николай спас меня от изнасилования и продажи в сексуальное рабство. Саша был у них с девяти лет. Я предана Николаю — он единственный отец, которого я знаю. Но я вижу и его темную сторону: он убьет Анну, и знаю, что это будет сделано из любви ко мне. По большей части я понимаю его логику и даже согласна с ней. Просто не могу этого допустить. Только не Анна. С другой стороны, Саша безгранично предан Николаю. У него нет слабого места в виде потерянной много лет назад сестры. Он дорог мне как брат, и я тоже ему небезразлична, но, в конечном итоге, ему легче будет предать меня, чем обмануть доверие Николая. Я должна быть осторожной. — Мне нужна услуга.
— О?
— Но ты должен обещать, что не скажешь никому ни слова, — умоляющие нотки в моем голосе звучат жалко, но я готова на унижение, когда дело касается Анны. Что есть — то есть.
— Хорошо, — неохотно соглашается он.
— Мне нужно, чтобы ты узнал место, где картель Синалоа держит своих секс-рабынь.
Он молчит.
— Ты понимаешь, что этих рабынь у них тысячи?
Я вздыхаю и сжимаю переносицу.
— Ищешь кого-то конкретного?
— Да.
Он долго молчит, а потом протяжно вздыхает.