Убей свою любовь
Шрифт:
– Никс, пойдем пройдемся, а? – жалобно попросила я, сжимая виски ладонями.
Никита критически оглядел меня и поманил за собой в ванную. Плотно закрыв дверь, он наклонился и начал пристально вглядываться в мои глаза.
– Что? – Я поежилась от этого взгляда-рентгена, который, как мне показалось, мгновенно вычислит все, что я делала вчера в клубе.
– Скажите, вы в клубе коктейли сами заказываете?
– В каком смысле?
– В прямом. Сами заказываете по коктейльной карте или вам «комплимент от заведения» приносят?
– Обычно сама, но два последних вечера действительно
– А вас папа никогда не учил, что нельзя принимать подарки от незнакомых людей? – Никита распрямился и теперь взирал на меня с высоты своего огромного роста.
– Учил, но это-то тут при чем?
– А при том, Александра Ефимовна. Вы у нас девушка неиспорченная...
– Ага – из приличной еврейской семьи! – перебила я, фыркнув. – Ты к делу давай, а? Очень на улицу хочется...
– Успеется. Ломка – она штука такая...
Я вытаращила глаза, не вполне понимая, о чем говорит мой телохранитель:
– Сдурел?! Какая ломка, я в жизни никогда...
– А я и не говорю, что вы сами. Ломает вас от коктейля, которым угощают в подобных заведениях заведомо денежных клиенток – так они с гарантией будут приходить снова и снова за сказочными ощущениями. – Никита присел на край ванны и вынул сигареты: – Хотите? – и когда я отрицательно покачала головой, продолжил: – Ну, еще бы. И это нормально для вашего нынешнего самочувствия.
– Ты что хочешь сказать? Что в клубе специально подмешивают в напитки наркотики?
– Александра Ефимовна, вы как ребенок, честное слово. Это такая простая и старая схема, что смешно даже подумать, что вы, выросшая в такой среде, этого не знаете.
– Никита, я никогда не посещала подобных заведений и вообще редко куда выбиралась – разве что с Сашкой.
– И папа не рассказывал?
– Нет. Да зачем?!
– А вот как раз на такой случай, – вздохнул Никита. – Я не буду спрашивать, что у вас там было – это не мое дело, и можете не волноваться, от меня это никуда не уплывет – потому что это целиком и полностью мой косяк. Но больше вы в это место не пойдете.
Что-то мне подсказало, что он прав...
Неприятные ощущения – физические и моральные – преследовали меня еще несколько дней. И если первые в конце концов прошли благодаря постоянной неусыпной заботе Никиты, целыми днями находившему мне занятия типа прогулок, поездок на арендованном мотоцикле и походов в тир, то вот со вторыми я должна была как-то справляться в одиночку. А вот это было трудно. Пару раз я звонила мужу, но он снова был сух и сдержан – как будто знал или чувствовал. Разговор выходил бестолковый и путаный.
Звонок отцу разрешил мои сомнения. Оказалось, что Акела просто слишком занят, стараясь отвести от меня любые подозрения в причастности к убийству парней из бригады Рамзеса, а потому на разговоры и любовные глупости у него практически не остается сил. Но что-то мне подсказывало, что дело не только в этом.
Мне очень хотелось домой, хотелось оказаться в своей комнате рядом с мужем, обнять его и поцеловать в изуродованную щеку. Хотелось скорее попробовать снова сесть на свой «Харлей», потому что я довольно прилично уже водила добытую где-то Никитой
– Будь эта девочка здорова, из нее вышел бы отличный снайпер.
Эх, знал бы этот дядя, кто перед ним...
Неожиданно позвонил папа и сказал, что я могу возвращаться домой. Этот звонок меня взволновал. С одной стороны, я всем существом рвалась туда, в отцовский дом, где меня ждал муж, а с другой... Я не представляла, как мне удастся скрыть то, что натворила. У нас никогда не возникало подобных ситуаций раньше – я не давала мужу поводов для ревности, и не потому, что не имелось поклонников, а как раз потому, что я их не замечала. А уж такой серьезный момент, как физическая измена... Даже представить сложно, как поведет себя Сашка. И еще дилемма – сказать или не сказать, потому что непонятно, что хуже, молчание или такая правда.
Складывая в сумку вещи, я мучилась этими вопросами и совершенно не представляла, как вести себя. Выручил, как ни странно, Никита. Он вошел, чтобы сообщить о подъехавшем такси, и сразу увидел мое хмурое лицо.
– Что, Александра Ефимовна, было мало проблем, так вы их тут удачно устроили?
– Отстань, а? – вяло огрызнулась я, пытаясь сложить кофточку левой рукой и чуть помогая себе начавшей немного двигаться правой.
Никита забрал у меня вещь, быстро свернул и бросил в сумку:
– Хотите совет? Просто по-дружески?
– Ну... рискни.
– Не грызите себя. Акела нормальный мужик с правильным взглядом. Если бы у вас появился достойный поклонник, от которого бы исходила реальная угроза браку, вот тогда он развернулся бы и сделал все, чтобы не потерять вас. А так... У Акелы достаточно чувства собственного достоинства, чтобы не воспринять всерьез какого-то стриптизера, приторговывающего телом.
– Не была бы я так уверена в этом на твоем месте. Ты когда-нибудь слышал о синдзю?
– О чем? – переспросил Никита, пробуя новое слово на вкус. – Синдзю?
– Да. Это такой старинный японский обычай – если дочь самурая согрешила с человеком низшего класса, их вместе с любовником связывали спина к спине и бросали в реку.
Никита захохотал, заставив меня вздрогнуть от удивления – ничего веселого я не сказала сейчас.
– Ох, простите, – выдохнул телохранитель, пытаясь успокоиться. – Просто я представил, как вас к этому Варвару привязывают, а он от ужаса в стринги свои напустил...