Убежать и все забыть
Шрифт:
–– Рад? – я поежилась и устало улыбнулась.
О, да. Вот оно настоящее: наши чувства, наша близость… Ведь он же сейчас…
–– Любимый, ты превзошел себя…
–– Я такой, – почувствовала шеей, что он улыбался. – А рядом с тобой, любимая, нет предела совершенству.
–– Но, Рад?.. – с показной серьезностью накрыла ладонью его шаловливую руку, попытавшуюся проскользнуть у меня между бедер. – И ты же сейчас что сотворил?..
–– Намекаешь, что мы занимались любовью без предохранения?
Это так. Инъекции у него и у меня, предотвращающие возможность зачать ребенка, на днях закончили действие. А мы их не продлили, посчитав, что наша семья практически уже состоялась. Жених же постоянно твердил, что будет только рад моей беременности, и как только заключим брак… Вот! Еще одно доказательство, что свадьбе быть! Это же Радемус. У него всегда все под контролем. И если сейчас он… ах, я уже дала полную свободу той самой надежде.
–– Да. И у меня сейчас такие дни, что…
–– Моя Ортаис!
Меня сгребли в охапку сильные мужские руки, а потом получила самый пьянящий на свете поцелуй. И все же вот оно, счастье. Оно окрыляло. Я снова начинала верить, что меня любят.
–– Ты же знаешь. Я хочу нашего ребенка. И он будет. Если сейчас его тебе не сделал, то потом…
–– Рад! – сжала плотнее колени, предотвращая его настойчивую попытку их развести. – Разве тебе не надо спешить на то важное совещание?
–– Права, любимая. Но… тогда, может, в душ пойдем вместе?
–– Чтобы там остаться на полчаса? – изогнула бровь иронично, напоминая наши прошлые «водные процедуры».
И вот мы уже вышли из душа. Я присела перед туалетным столиком, Радемус накинул рубашку и принялся застегивать пуговицы.
–– Так странно, что скоро будут называться госпожой Ортаис Голантау… – провела увлажняющей бесцветной помадой по опухшим после поцелуев губам. – И да, Рад, я все же надеюсь, что жить после свадьбы стану в этой своей квартире, в крайнем случае, у тебя в апартаментах, но не в вашем фамильном особняке на острове Брют.
Взяла в руки кисточку с тушью и так и застыла, не донеся ее до ресниц. Потому что в отражении в зеркале заметила, как замер жених. Он собирался застегнуть манжет, но как окаменел. Правда, лишь на мгновение. И нет, мне это не показалось.
–– Мы это еще обсудим… позже. А сейчас, Таис, мне действительно надо спешить.
–– Конечно! Совещание. Успеха, дорогой! И, Радемус, я верю в тебя…
Получив свой прощальный поцелуй, снова занялась макияжем. Далее день пошел, как обычно: работа, посещение магазина, покупка продуктов, дом, приготовление ужина. Я же говорила, что самый обычный человек. Рядовая гражданка Галактического Союза. Среднестатистическая. Но мне, не знала, за какие заслуги, творцы послали совершенно необыкновенного мужчину. Я им была очень благодарна. Но в душе все же имелся маленький совсем, но очаг страха. Он ощущался противным холодком, будто крошечная льдинка не хотела никак истаивать где-то глубоко под ребрами. От нее порой было трудно дышать, а иногда я ее почти и не замечала. Вот как этим вечером. И то, что Радемус ни разу не позвонил, нисколько не насторожило.
–– Он занят, – говорила себе, если мысли обращались к любимому. – У него очень ответственный день.
Так и было. Трагическая и нелепая кончина главнокомандующего космического флота Вартекса повлекла за собой переполох в высших военных кругах. Не успели упокоить с почестями прах адмирала, как за освободившееся кресло развернулось целое сражение. Нешуточное. Радемус уверял, что если к власти прорвется Гадемир Болантай, то начнутся недопустимые кадровые перестановки. А он, к сожалению, оказался ближе всех к тому самому освободившемуся креслу. Еще бы, советник Галактического Союза, потомственный военный, выходец из значимого рода.
Правда, семья Голантау по статусу находилась на одном уровне с Болантай. И Радемус имел высокий чин, и пользовался уважением у вояк. Отчего же он усомнился в своей силе, и что наберет большее число голосов на совещании? Зачем начал говорить про подковерные интриги? Про какое-то странное предложение от рода Болантай? Немыслимо! Как мог Гадемир подсовывать Раду свою дочь в обмен на утверждение в должности? Фу! Гадость какая! Долой такие мысли. Не мог Радемус говорить о том всерьез.
И вот подошло время, когда жених должен был освободиться от всяких дел. Я тогда уже разжала пальчики, которые не забывала держать за него. Все. Этот день подошел к концу, а значит, и испытания. Вон, уже небо потемнело. Сегодня оно было каким-то странно сиренево-фиолетовым. И почему-то снова напомнила о себе льдинка в груди…
–– Прочь сомнения! – сказала сама себе.
Произнесла и села на диван в гостиной, лицом к прихожей. Замерла и принялась остановившимся взглядом гипнотизировать входную дверь.
–– Приди скорее! Ну, приди же и развей все мои страхи и сомнения!
И вот раздался щелчок замка.
–– Не спишь? – темный силуэт Рада застыл в проеме, а потом привалился к косяку плечом.
–– Жду. Тебя.
–– А почему в темноте?
Не нравился мне его голос. Было в нем что-то… трагическое. Его не утвердили? Творцы, как же ему трудно сейчас…
–– Рад! Я… Ты же голоден…
–– Не суетись, Таис.
Сказал и двинулся ко мне. Но не сел рядом, а прошел мимо. К окну. Я тоже не осталась на месте – поднялась и встала рядом с любимым.
–– Все обойдется, Рад, – дотронуться до него отчего-то не поднялась рука. Было в Радемусе нечто такое… пугающее. Как ни странно.
–– Так считаешь? – спросил глухо, не глядя на меня, а только на огни ночного города.
–– Да. Время оно ведь все лечит и все расставляет по своим местам.
–– Я тоже очень на это надеюсь, Ортаис.
–– А у меня ужин готов, любимый. Накрывать на стол?
–– Погоди. Сначала ночной выпуск новостей посмотрим.
–– Может, не надо… бередить сейчас душу? – попыталась поймать его взгляд, но не получилось, потому что он резко развернулся и направился к столику, где лежал пульт от головизора.
–– А когда еще?! По мне так уж лучше сразу расставить все по своим местам, Таис.
И вот вспыхнуло изображение. Известная диктор в дизайнерской одежде восседала в студии и важно вещала главную новость Вартекса. Как и ожидалось, она касалась назначения нового лица на пост главнокомандующего космической армией. От яркой девушки шло свечение и волны оптимизма, а мы с Радом темными тенями застыли напротив и слушали, как впитывали сообщение.